— Мне оно больше пригодится, — без права на отказ, произнес блондин, а затем резким рывком выхватил осколок металла из рук азиатки.
— Что это такое? — полюбопытствовал Островитянин, наблюдая за тем, как человек со шрамом ловко управлялся с этой пародией на нож.
Злорадно ухмыльнувшись, блондин промолчал. Но ответ, верно, и так был очевидным. Швейцарец убил себя осколком лезвия кухонного слайсера. На станции не было ни ножей, ни чего-либо подобного. Так что, оружие ушедшего в небытие немца казалось сейчас достойной вещью.
— Почему он это сделал? Он и та… Анна? — обратившись к тезке, тихо спросил Островитянин.
— Нам помочь хотели, — развел руками собеседник. — И она, и он… многих, в общем, они повидали.
— Кого повидали? — с любопытством спросил Коля.
— Людей, зараженных, — на мгновение замешкав, ответил его тезка.
— Собираем все, что есть — и на восьмой, — тем временем, громко объявил блондин.
— Да ну, — изумился Гена. — Ты чего, Слав?
— Все будет хорошо, — не тратя время на раздумья, спокойно ответил его собеседник.
— Там же болванчиков полно.
— Ты не прав, — столь же уверенным тоном ответил блондин. — Позавчера с немцем туда лазил — тогда там еще две девицы околачивались, и парняга с ними, один.
— Ну так а…
— Хочешь — сиди здесь, — резким тоном отрезал человек со шрамом.
— Если внизу еще остались болванчики, то они придут на запах крови, — шепотом пояснил Николай.
— На запах? — задумавшись, переспросил Островитянин.
— Ага.
— Значит, эти «люди» друг друга не жрут?
— Своих они по запаху определяют. У них он совершенно иной. Этот вирус изменяет химический состав крови и выделений. И кожа приобретает запах… «специфический», так сказать.
— А почему вирус? Почему ты так уверен? — спросил обитатель Острова, вытянув из шкафчика чью-то одежду.
— Что ж еще, — с улыбкой развел руками Николай. — Я видел, как все это начиналось. Те, кого поранили люди с «десятки», через десять-пятнадцать… максимум, через двадцать часов изменились. Эти люди становились такими же — безмозглыми неуклюжими мешками с дерьмом… «вирус», «грибковая инфекция» — какая разница… — сделав небольшую паузу, он сразу же продолжил. — Первые несколько дней никто ничего не мог понять. Зараженных людей с каждым часом становилось все больше, — вздохнув, он на мгновение задумался. — А руководство станции приняло простое, но неверное решение. Так был объявлен карантин. К тому времени от четырехсот человек не больше половины осталось… Остальные в «болванчиков» успели превратиться. Или, просто, были убиты.
Внимательно слушая своего собеседника, Островитянин молча кивнул в ответ.