«В Комитете по разведке начались дискуссии на тему бюджета. Внезапно. Не пойму, с чего бы…»
— Господи, Шрив. Они просто не могут. Мы — лучшие, кто способен справиться с подобной работой.
Что ж, верно. Но, судя по всему, не самые лучшие из тех, кто способен держать суть этой работы в тайне.
Вслух Мецгер говорить этого не стал.
— Что ты еще знаешь о расследовании, о полиции? — спросил Бостон.
— Немногое, — осторожно ответил Мецгер. — Пока что они сплачивают ряды. Просто для надежности.
Он бросил взгляд на свой магический красный телефон, в который была встроена капсула с кислотой, чтобы за несколько секунд уничтожить память устройства. Никаких сообщений на экране не появилось. Мецгер шумно выдохнул.
— Собственно, вряд ли расследование движется слишком быстро. Я выяснил имена тех, кто им занимается, и проверил, кто они. Копы собрали небольшую команду, чтобы не особо бросаться в глаза, и работают не под стандартной эгидой Управления полиции Нью-Йорка. По сути, это лишь прокурор Нэнс Лорел, еще двое и некоторая группа поддержки. Главная у них — детектив по имени Амелия Сакс, а второй — полицейский консультант Линкольн Райм. Какое-то время назад ушел в отставку. Они работают из его квартиры в Верхнем Вест-Сайде. Личное жилье, не штаб-квартира.
— Райм… погоди. Я о нем слышал, — нахмурился Бостон. — Он знаменитость. Я видел с ним телепередачу. Лучший криминалист в стране.
Мецгер, естественно, об этом знал. Вчера ему сообщили, что Райм был тем самым другим следователем, который искал против него улики.
— Знаю. Но он полностью парализован.
— Какое это имеет значение?
— Спенсер, где находится место преступления?
— А, ну да. На Багамах.
— И что он, по-твоему, станет делать? Кататься в песке, разыскивая стреляные гильзы и отпечатки шин?
— Так вот они какие, Карибы!
Держа руку на рычаге управления темно-красной инвалидной коляски, Линкольн Райм выехал из дверей аэропорта имени Линдена Пиндлинга в Нассау. Его тут же окутала намного более жаркая и влажная атмосфера, чем он помнил за многие годы.
— Аж дух захватывает! — объявил он. — Но мне нравится.
— Помедленнее, Линкольн, — попросил Том.
Но Райм не собирался его слушать. Он чувствовал себя словно мальчишка в рождественское утро. Впервые за много лет он оказался в другой стране, и его радовала сама перспектива поездки, а также надежда, что это может принести реальные вещественные доказательства по делу Морено. Ему было почти стыдно признаться, почему он решил прилететь сюда. Виной всему была та самая интуиция, о которой постоянно упоминала Амелия Сакс. У него было такое чувство, что получить свою пулю на миллион долларов и прочие доказательства он сможет, лишь подкатив прямо к капралу Михалу Пуатье и расспросив его. Лично.