— Но вы-то выжили, — подал голос юнга.
— Потому что это был не «Летучий голландец», — вновь встрял Герман. — С какой бы стати ему болтаться у Огненной Земли?! Все знают, что Деккен сгинул, пытаясь обогнуть мыс Доброй Надежды, так ведь, братцы?!
Матросы загалдели, а Майкл, решивший до конца узнать об этой истории, задал следующий вопрос:
— А за что его прокляли?
Герман подбоченился и с видом знатока заявил:
— Капитан положил глаз на одну дамочку, которая плыла на его корабле со своим женихом. Он убил соперника и предложил ей стать его женой, но та отказалась и прыгнула за борт. За это Бог проклял корабль.
— А я слышал, — встрял молодой матрос, — что Деккен заключил сделку с дьяволом.
Тут подал голос кок:
— Герман прав, это случилось у мыса Доброй Надежды. «Голландец» попал в сильный шторм. Штурман во главе группы матросов предложил бросить якорь в ближайшей бухте и переждать непогоду. Но капитан, слывший страшным богохульником и развратником, убил беднягу и всех недовольных. Деккен поклялся, что никто из команды не сойдет на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это потребуется вечность. Как только он это сказал, тучи над кораблем расступились, на палубу пролилось небесное сияние и громовой голос произнес: «Да будет так!» С тех пор он и скитается по океану, не имея возможности пристать к берегу.
Когда кок закончил свой рассказ, голос вновь подал Абрахам:
— Я думаю, корабль-призрак хочет вырваться из Атлантики, вот и ищет лазейку то через мыс Горн, то через мыс Доброй Надежды. Только не пускает его Бог или дьявол, я не знаю. Ты вот тут спрашивал, почему мы уцелели? — обратился он к юнге. — Потому что «Голландец» не за нами шел. В тех водах англичанин один ходил, так вот по его душу и явился. Мы тогда после шторма только одного выжившего и смогли подобрать — молодого, рыжего, как огонь, капитана.
— О! Я знаю такого! — вставил молодой матрос и тут же засмеялся собственной шутке.
— Цыц, придурок! — охолонул его старый Стью. — У Филипса с тем кораблем жена и дочь утонули. Так что, если хочешь ходить под его началом, про «Голландца» ни слова.
Наступила тишина. Кто-то из матросов крестился, некоторые читали «Деву Марию», даже неугомонный Герман замолчал. Лишь протяжный вой с океана доносился в ночи, пробуждая в фантазии Майкла самые пугающие картинки.
— Ух, разошелся, — вновь подал голос Герман. — Видно, сильно голоден, зараза.
— Перестань пугать юнцов, — остановил его Стью. — Никаких кракенов не существует и в помине.
Но Герман и не вздумал отступать:
— Тогда откуда вой, по-твоему?! А?!