Ошибка была очевидна. Кто-то навалился на него сзади и сбил, огрев прикладом по затылку. И куда-то спешно поволокли.
— Хозяин… — покинул свою наблюдательно-стрелковую позицию начальник охраны, явившись к Шейху для сообщения радостного известия.
— Чего тебе?
— Мы взяли одного из тех, кто охотился на тебя! Его уже везут сюда к нам! Я пойду встречу…
Шейх лично пожелал спуститься за пленником, но охранник настоял, чтобы он дожидался его в подвале, куда обычно доставляли заложников. И сейчас не от всех ещё избавились. Люди были запуганы до смерти, плюс измучены голодом и побоями. Не подали ни звуку при виде какого-то надзирателя.
Один из них не выдержал, и Шейх уловил посторонние шорохи.
— Кто здесь? — включил он свет и обнаружил: клетки забиты людьми.
Объявился начальник охраны.
— Почему они здесь?
— А где им быть, хозяин! Когда за них ещё не заплатили! Не с руки нам убивать их…
Заложники в панике закрывались от света своими обрубками, пряча глаза в тень. Сюда же был доставлен спецназовец.
— Вот он, вражина… — отвлёкся джигит на тело раненого «силовика».
Его привели в чувство доступным методом. И тут не обошлось без рукоприкладства.
— Смотри на меня, чурка… — съязвил джигит.
В глаза спецназовца ударил свет. Он невольно дёрнул головой, наткнувшись на дуло пистолета.
— Говори, что ты здесь делал? Цель твоего визита к нам сюда?
Голос принадлежал выходцу с Кавказа из-за акцента, которым тот коверкал едва ли не каждое слово русского языка.
— Не молчи — хуже будет!..
Последовал выстрел в раненую ногу.
— У-у-у… — пробился стон пленника сквозь сжатые зубы до треска эмали.
И удар по больной конечности. А затем в окровавленную плоть вонзилось лезвие родового клинка, причиняя немыслимые страдания при вращении.
Шейх взирал на всё без особого смущения. В горах на войне приходилось самому это делать — и ещё не такое — резал головы людям, а также глотки как баранам. И складывал в кучу на обочине у дороги. Даже видео имелось и не только в его «домашней коллекции», а и у федеральных сил. Отсюда и стоимость вознаграждения за его голову исчислялась шестью нулями после первой цифры — и не единице.
Джигит грозился намотать кишки на клинок, если пленник и дальше будет молчать, а не мычать, когда даже не «телился». Готовился отрезать ухо или пальцы отрубить, а то и кое-что, что опасался лишиться любой настоящий мужчина — своего достоинства.
Шейх сомневался, что спецназовец скажет хотя бы слово. Да и пытать времени не было. Ещё где-то бродили подручные пленника. Поступили новые неутешительные сообщения о потерях пары единиц техники и до десятка людей. Среди коих значились не только пулемётчики, но и снайпер — и уже два, а не один.