— Отпустите нас… — вторила ей Дарья. — Иначе горько о том пожалеете…
Как и когда она разобралась с ними, последний из джигитов даже не заметил.
— Ты… — направил он на неё трясущуюся руку с оружием на взводе. — Это ты их…
— И чё? — стал серьёзным голос у Дарьи.
— Опомнись, додик! Что ты такое говоришь? Как можешь? И вы, ведь взрослый мужчина-А-А… — закричала мама так, как никогда до этого в жизни.
Дочь опередила с выстрелом джигита, прострелив ему руку, а затем ногу, приблизилась, направив инфракрасное излучение от целеуказателя на собственном оружии в лоб захватчика.
— Ты у-у-у… — застонал джигит и «зажмурился».
— Сами напросились, — обернулась дочь к маме, незаметно избавившись от оружия.
Её руки были в перчатках.
— Додик! Что ты натворила?
— Это не я, ма… — взглянула она на неё, гипнотизируя — глаза в глаза. — Это они — и взяли нас в заложники! Их сделали «силовики»! Так всем и говори! Запомнила?
Мать послушно кивнула дочери, и та узрела, как в иллюминаторы на неё с опаской косятся иные пассажиры и персонал экипажа. Вдруг поняла: тут работы непочатый край. Взяла «мобильный» и вызвала кого надо.
— Дело сделано!
— Отбой… — последовал короткий ответ и…
Дарья сама ничего не помнила, что происходило. Для неё самой всё было в диковинку.
Появились какие-то люди из группы «маски-шоу» и всех препроводили куда следует, а вот Сергачёвых не тронули. Их забрали в неотложку, поскольку и мать, и дочь были в крови.
— А куда это моих увезли? — обнаружился отец семейства.
— Сергачёв? — спросил боец спецподразделения без опознавательных инициалов на чёрной униформе.
— Да, а что?
— Пройдите, пожалуйста, вон туда, — указал он ему на машину у обочины с тонированными стёклами. — Там психолог. Вам помогут — окажут необходимую помощь.
— А как же мои родные? Что стало с ними?
— Вам там ответят на все вопросы без исключения — идите…
Он передал его иному бойцу, а сам подался в самолёт заниматься иными пассажирами и членами экипажа.
— Данила Сергачёв? — обратился к нему с вопросом мужчина в машине.
— Мы знакомы?
— Даже и не знаю, как вам сказать… — чуть замешкался оппонент. — Посмотрите сюда…
Вспышка и провал памяти. Как и когда Сергачёвы очутились в собственной квартире — не помнили. Утро очередного выходного дня застало их врасплох. Наступило воскресенье, а суббота оказалась стёрта из памяти как дурной сон.
— Ну и валяться же вы горазды, — озадачила Дарья родителей своим заявлением, влетев к ним по обыкновению в спальню без стука и соответствующего на то разрешения. — Когда меня гулять пойдём, а? У меня ж сегодня день варения, если запамятовали! Подарки гоните!