Русский по душе и по сердцу, я надеюсь, что русские военные историки не побранят за живое воспоминание о событии давно минувшем, но еще свежем в памяти старого бородинского артиллериста.
Генерал-майор Д*******
Принимая этот рассказ с тою степенью достоверности и уважения, которые внушает нам лицо, его писавшее, мы не можем не согласиться, что он проясняет некоторые важные черты упорной битвы за реданты Семеновские, описанной во многих сочинениях различно. Главные военные историки наши, Бутурлин и Михайловский-Данилевский, не определяя в точности по часам все переходы и оттенки великой битвы, говорят, что до той минуты, когда был ранен князь Багратион, французы успели овладеть укреплениями у Семеновской, но подоспел Коновницын и не дал французам утвердиться. Но все ли три укрепления были в это время во власти французов или только два из них — не объяснено. Господин <Ф. Н.>Глинка в «Очерках Бородинского сражения» хотя и говорит, что около 10 часов утра все три реданта при Семеновском схвачены так быстро, что русские не успели свезти с них пушек, но этого нельзя почесть справедливым, потому что в тех же «Очерках Бородинского сражения» господин Глинка, ссылаясь на предания самих французов, на странице 80-й присовокупляет: «К исходу боя между маршалами и князем Багратионом прибыла свежая дивизия Фрияна, которую жестоко поздравили дождем и градом пуль и картечь с третьего реданта, еще уцелевшего за русскими». Следовательно, это укрепление было действительно за нами в то время, как два ближайшие к лесу были не раз французами захвачены и вновь отбиты у них. Это описание, заимствованное из 18-го бюллетеня самого Наполеона, вполне подтверждает сообщаемый нами рассказ генерал-майора Д******* >и приносит ему тем более чести, что сами французы высказали истину, которую сообщает нам очевидец. И как не поверить вполне словам того, кто сам грудью отстаивал каждый шаг земли на Бородинском поле и живым языком передает нам теперь это заветное событие?
Другое обстоятельство, на которое в рассказе генерал-майора Д******* должно обратить внимание, относится до рокового часа смертельной раны князя Багратиона. Мы сказали уже выше, что военно-исторические авторитеты наши, описывая битву Бородинскую, умалчивают о времени, которое разделяло все движения, атаки, отпоры и напоры войск в неслыханной пятнадцатичасовой борьбе двадцати народов с стодвадцатитысячной русскою армией. Первое достоинство историка — истина, а потому кто осмелится и обвинять их? Рассказать верно и в точности по часам все события Бородинского сражения, конечно, невозможно. Это сделано, однако же, господином Глинкою, сверившим отечественные материалы с лучшими иностранными сочинениями, и впоследствии господином Полевым, в его книжке о том же предмете