Земля - вид сверху (Бабенко) - страница 27
Не слишком ли много парадоксов для одного озона? Если его много у поверхности — это плохо. Если мало в стратосфере — еще хуже. Когда из-за перенасыщенности городов автомобилями возникают «подушки» фотохимического смога — это беда. Но, с другой стороны, хвойные деревья тоже можно сравнить с… автомобилями: они выделяют терпены — определенного вида углеводороды, которые в сочетании с окислами азота и солнечным светом также рождают «спасительный убийственный газ». Однако в этом случае производство озона идет в незначительных количествах и равномерно по всей планете, поэтому опасности для здоровья людей, разумеется, нет никакой (только польза!), зато надежда на спасение стратосферной «шубы» — немалая.
Есть и еще одна проблема, связанная с «пахнущим» газом. Проблема истинно глобальная: воздействие на погоду. Поглощая ультрафиолетовое излучение Солнца, озонный слой превращается в огромный радиатор, в колоссальный нагревательный элемент стратосферы, а следовательно, и нижних слоев нашей воздушной оболочки. С другой стороны, озонная «шуба» — это шуба в буквальном смысле: она препятствует утечке земного тепла. Любое изменение температурного режима, «контролируемого» озоном, может привести к нарушению сезонных циклов растительности, наступлению и отступлению пустынь, колебаниям уровня моря. Ученые подсчитали, что потеря половины озонного слоя означала бы охлаждение всей атмосферы Земли на один градус. При нормальных условиях подобный климатический процесс длился бы около 200 лет.
Не так давно считалось, что озонный слой оказывает лишь долговременное воздействие на климат. События последних лет — сильнейшие засухи в незасушливых районах, морозы и снегопады в жарких краях — наталкивают на совершенно иные мысли. Что, если мы недооценивали метеорологическую роль нашей «брони»? Что, если потревоженный человеком озон подает сигнал: «Берегите меня!»?
Там, где был и не был
профессор Челленджер
— Ага, попался, кровопийца!
— Ну, уж этот от меня не уйдет!
— Кусаться?! Вот тебе!
Эти и много других похожих воплей мог бы услышать сторонний человек одной октябрьской ночью 1973 года, окажись он чудом у подножия горы Рорайма, что расположена в Южной Америке, на стыке границ Венесуэлы, Гайаны и Бразилии. Самым удивительным, однако, ему показался бы не тот факт, что ночная схватка происходила в заброшенном уголке Гвианского плоскогорья, за двести километров от ближайшего сколько-нибудь крупного селения, а то странное обстоятельство, что свирепые голоса доносились… сверху, с отвесной скалы. Скала же эта поднималась к плоской вершине горы Рорайма, месту, где нога человека, как это широко известно, не ступала никогда…