Земля - вид сверху (Бабенко) - страница 74

Яд, который содержится в различных органах фугу, называется тетродотоксин. В сухом виде это белый порошок. Из одного иглобрюха средних размеров его получают совсем немного — всего несколько десятков миллиграммов. И тем не менее этого количества достаточно, чтобы убить тридцать человек. Кстати, почему тетродотоксин не действует на самого иглюбрюха — тоже загадка для ученых. В растворенной форме это вещество служит обезболивающим препаратом и применяется как анальгетик при невралгиях, артритах и ревматизме.

Разумеется, пользоваться этим средством нужно с большой осторожностью. Смертельная доза для человека — один миллиграмм. Антидот против тетродотоксина неизвестен…

И все-таки, несмотря на угрозу жизни, японские гурманы поедают иглобрюхов в таких количествах, что в последнее время со всей остротой встала проблема истощения популяций фугу. Причем это в равной степени относится ко всем видам рыб-собак, идущим в пищу, — опасность нависла и над тигровыми фугу (самыми почитаемыми), и над макрелевыми… Все больше и больше иглобрюхов разводятся в искусственных условиях, достижения марикультуры проникли и в эту область. И все зачем? Чтобы подвергнуть риску новых гурманов?

Нет, лучше оставить эти вопросы без ответа. Не будем погружаться в глубины национальной психологии. Противоречивость культа фугу давно зафиксирована в японском фольклоре.

Сколько веков японцы с риском для жизни едят фугу— столько же веков бытует поговорка: «Те, кто едят суп из фугу, — глупые люди. Но и те, кто не едят суп из фугу, — тоже глупые люди».

Вначале века — нынешнего, разумеется — газета «Версты» предложила мне написать серию материалов об истории науки (я, надо полагать, отказываться не стал) и среди них статью о десяти величайших ученых недавно закончившегося столетия. Тут-то я и призадумался: уж больно велика ответственность. Да и с какой это стати я буду выступать в роли арбитра великих? Потом я еще немного поразмыслил и пришел к противоположному выводу: речь об ответственности в данном случае вообще не имеет смысла. Подобный список может составить кто угодно — хоть случайно выбранный оператор машинного доения, хоть президент России, хоть героиня Дарьи Донцовой Даша Васильева, — результат в любом случае будет интересен. Более того: было бы замечательно, если бы такие списки составили как можно больше… э-э… скажем так, респондентов. С одной стороны, это дало бы любопытнейшую панораму науки, а с другой — многое рассказало бы о научных представлениях, бытующих в сознании людей, да и о самих людях тоже. Вот только газета «Версты» не горела желанием заказать такие же материалы сотням желающим. И роль арбитра — в высшей степени субъективного — все же досталась мне. Разумеется, соглашаться со мной вовсе не обязательно.