«На костер пойдем, гореть будем, но от убеждений своих не откажемся!»
А из незаслуженно забытых (повторю: забытых для масс, но не для ученого мира) упомяну одного — Феодосия Григорьевина (Теодосиуса) Добржанского (1900–1975). Он считается американским генетиком, хотя родился на Украине, жил в Советском Союзе. В 1927 году Добржанский эмигрировал и уехал в США — видимо, предполагая пути, по которым пойдет генетика в стране победившего социализма. Его считают создателем — опять приходится прибегать к этому слову: создателем экспериментальной генетики популяций и синтетической теории эволюции. Работы Феодосия Добржанского оказали колоссальное влияние на биологическую мысль двадцатого столетия и предопределили развитие генетики, дали новый импульс эволюционной теории.
Лучше всего о своей деятельности сказал он сам:
«В конце концов, глубочайшее побуждение человека — это понять себя и свое место во Вселенной, постичь глубины своей собственной природы как живого организма, изучить те взаимодействия между наследственностью и окружающей средой, которые формируют ум и тело. Открытие фундаментальных законов наследственности — одно из важнейших завоеваний науки двадцатого века, а область генетики стала краеугольным камнем современной биологии. Генетика наверняка будет играть главенствующую роль в только еще нарождающейся технологии биологической инженерии».
Эти слова датированы 1950 годом — перелом столетия, оценка сделанного за полвека и пророческая попытка заглянуть в будущее.
Вот такая «золотая десятка». Многие люди составили бы ее иначе. И тут нельзя спорить: подобных «десяток» должно быть много. Из них складываются «золотые сотни» и «золотые тысячи» — та сокровищница, которую двадцатый век передает веку двадцать первому.
А в новом столетии нас будет еще больше. К середине двадцать первого века население планеты Земля составит 10–12 миллиардов человек. Это значит — появятся миллионы новых гениев. Кто-то из них сейчас ходит пешком под стол, кто-то уже учится в школе, а большинство просто еще не родилось.
Но родится обязательно.
Предваряя следующий очерк, я должен кое-что пояснить. Этот текст относится к 1976 году, и задумывался он как публикация к 100-летию Максимилиана Александровича Волошина. В ту пору мало кто знал о путешествиях М. А. Волошина и о его автобиографической прозе, а как раз о путешествиях поэта — с непременным включением цитат из его прозы — я и собирался писать, благо что работал в «путешественническом» журнале «Вокруг света».
В Доме-музее М. А. Волошина в Коктебеле тогда трудился, изучая архивы поэта, замечательный человек, исследователь личности и творчества Волошина, прекрасный «волошиновед» Владимир Петрович Купченко (1938–2004), впоследствии — директор этого Дома-музея. С его помощью я и нашел нужные мне «архивные единицы» — дневниковые записи Волошина, его очерки о странствиях, рукописные наброски, «записки-воспоминания».