— Так вот, Грин… Я начинаю… — Мосфет сел напротив него. — Знаешь ли ты, откуда люди в Улье вообще поняли как жить? Ну например, как готовить живец? Как узнали, что потрошить нужно именно затылки переродков? О том, как жрать горошины? Жемчуг?
Грин ошалел от резкой перемены темы.
— Не знаешь? А вот скажу тебе — этому всех научили внешники. Забавно, правда? Люди, которые приходят сюда, чтобы разделать нас на органы сами и научили выживать местных… Разумеется сделали они это не от доброты душевной, и не сами. Как думаешь, откуда например появился Институт? Почему килдинги так тесно сотрудничают с ним? Я скажу тебе, кто сделал это — дезертиры.
Грин начал понимать.
— Понимаешь Грин… — проникновенно продолжил Мосфет. — Дезертиры среди внешников, это не трусы, и не слюнтяи… Это самое поганое дерьмо, которое есть в Улье. Я расскажу тебе как они появились. Был профессор, назовём его Франкенштейн. Или де Сад. Или Менгеле. Неважно. И работал он на внешников. День изо дня разделывал трупы, и живых людей — для изучения и сравнения инфицированных тканей. Органы паковал и отправлял во Внешнеландию, и получал за свою работу десятки тысяч, а может сотни тысяч монет. Писал научные статьи… А потом решил что этого мало, что начальство его не ценит, и хорошо бы заиметь например яхту. И знаешь, что он сделал?
Грин молчал. Ответа он не знал.
— Этот профессор стал воровать органы, которые вынимал у жертв, и приезжая во внешку на отпуск, стал продавать их на чёрном рынке. Сам понимаешь — уникальный товар — огромные деньги. И вот, друг мой он попался на горячем, или вычислили, что в одном из Экспедиционных корпусов работает контрабандист и вор, правда не поняли кто. И что же сделал этот профессор, понимая, что такие дела ему не простят? Военные преступления, и преступления против военных карают очень сильно. А преступления против денег карают ещё сильней. Стреляться он не стал — не мальчик горячий, сдаваться и писать чистосердечное уповая на милосердие тоже не стал. Он просто украл побольше оружия — пропуск докторский многое позволяет, выявил в себе наработанными тестами иммунность, а может вспомнил как кормил белым жемчугом подопытных, и принял сам. В общем он просто сбежал в Улей. Дезертировал от внешников. С кучей универсальной валюты — патроны, стволы, бронники, тепловизоры.
А вот это было уже интересно. Что-то подсказывало, что Мосфет не лжёт.
— И, дорогой мой, он подался на юга. Вот только как выжить в таком аду? Правильно — нанять помощников. И этот профессор научил иммунных как выживать принимая спораны, а потом и вовсе пользуясь своим красноречием сделал их своими телохранителями. А потом — нашёл тех, кто будет посылать орды безмозглых фанатиков, готовых умереть за него. Понял о ком я говорю? Килдинги друг мой, эта больная секта ублюдков. Как понимаешь, любой пастве нужно чудо. Заставь дурака молиться — он лоб расшибёт. А как заставить? Просто — нужно показать чудо. Это прекрасно понимала верхушка секты, а тут как раз был профессор, готовый организовать чудо. Причём не тихий интеллигент из фильмов, а в доску свой отморозок разделывающий ещё живых людей. И своими «великими знаниями» килдинги обязаны таким вот профессорам. Один из них кстати килдинг который зовёт себя Пастор.