— Давно?
— С момента встречи. — так же тихо ответил Баклан. — Мы не хотели говорить.
— Угу. Спасибо. — Грин кивнул, и стал снова водружать рюкзак с трупом на спину.
— Грин? — осторожно спросил Чучело.
— Да я всё понимаю. — равнодушно ответил тот. — И в порядке… Она бы всё равно скончалась ещё до стаба — куча ран, дикий шок, огромная нагрузка на сердце и мозг… Даже странно, что сегодня ещё была жива.
— А тело зачем снова взял?
— Ну не оставлять же её тут, зверям на прокорм. — пожал плечами Грин. — Как-то это не по-человечески.
Баклан внимательно всматривался в него.
— Правильно. — сказал он наконец. — Давай похороним по местным обычаям — закроем в пустой квартире, а с перезагрузкой тело само исчезнет.
— А почему бы и нет? — пожал плечами Грин, и как-то мимоходом отметил собственное хладнокровие…
По пути Баклан обернулся на него пару раз, а сам Грин поймал себя на том, что тянет руку за спину, чтобы нащупать в своей ноше хоть какие-то признаки жизни. Пустую квартиру нашли быстро, на десятом этаже многоэтажки — так была большая вероятность, что заражённые не почуют запах тлена. Грин с равнодушием патологоанатома прошёл в одну из комнат с широкой кроватью, положил на нее немую покойницу, и закрыл простынёй. Из напитков был только живец, который распили, молча, после чего выйдя, заперли дверь, и стали спускаться вниз.
— Да в порядке я. — отмахнулся Грин от Баклана.
Баклан промолчал. С огромным трудом в разоренных магазинах удалось найти остатки продуктов годных в пищу — мародёры и рейдеры подмели всё. Ближе к вечеру нашли пустую квартиру, и нехитро поужинав, принялись клевать носом. Оставив попутчиков за столом, Грин вышел в пустую комнату. Очень хотелось побыть одному. В одиночестве он оперся на подоконник и стал смотреть на догорающий закат. Спокойствие было просто змеиное. Вдруг Грин понял, что чувствует себя как-то странно — словно плывет, отхлебнув разбавленного спирта. Что такое? Он вроде не пил… Грин отошёл от окна, и почувствовал, что его шатает. Всё вокруг стало каким-то чётким, и одновременно расплывчатым, как при начале попойки. В голове забухал набат. Грин опёрся на стену, не понимая, что происходит — пил только свой живец, ел — сыр и галеты, и даже не опьянел. Почему сейчас так ломает? Руки болели, как не свои, тело шатало, в голове словно носились черти.
— Эй, ты спишь? — в комнату вошёл Баклан.
— Нет… Что со мной? — спросил Грин.
Баклан подошел, внимательно глядя на него.
— Дай-ка руку. — сказал он.
Грин протянул руку.
— Да у тебя пульс скачет как бешенный. — сказал он. — Как у коня загнанного. И давление, наверное, сейчас такое, что ты должен быть как пьяный.