Приспешников Лиги разогнали полицейские. Наши плакаты и транспаранты, измазанные кровью и грязью, валялись на тротуаре.
Многие из нас были ранены. Некоторых тошнило из-за газа. Морган унесли двое полицейских. Я не знала, жива ли она.
Я безуспешно искала глазами Тома. Скорее всего, ему удалось убежать. Фатии среди девушек, стоявших на коленях, тоже не было.
Между Кошками и людьми, которые оказались вместе с нами, ходили Ревер и Лемуан.
Мы несколько часов простояли на коленях, сложив руки за головой. Полицейские смеялись и время от времени бросали в наш адрес язвительные комментарии:
– Ну что, вы теперь не такие дикие, а?
– Посмотри, какие они смирные, – настоящие плюшевые игрушки!
– Оказывается, кошек не так сложно дрессировать.
Еще через час Ревер наконец сказал нам:
– Вы знаете, что обязаны носить идентификационные карты. Сегодня, выйдя на улицу без них, вы нарушили закон.
Полицейские стали по очереди отводить нас в фургон, где они устанавливали нашу личность. Они позвонили папе, но я не смогла с ним поговорить.
Потом нас согнали за фургон, где за нами следили пять полицейских с собаками. В толпе девушек я увидела Рыжую. Ее подбородок был в крови.
Я спросила, все ли у нее хорошо.
– Просто супер, – ответила Рыжая, шмыгнув носом.
– Что с нами теперь будет?
– Ты пойдешь домой.
– А ты?
Она пожала плечами:
– У меня нет дома. У меня больше нет семьи.
– Что ты будешь делать?
– Я не знаю. Они, наверное, запрут нас где-нибудь.
– Но они не имеют права!
Рыжая усмехнулась:
– О чем ты вообще? Они творят что хотят.
Один из полицейских схватил меня за плечо:
– Ты Луиза? На выход!
Я сжала руку Рыжей:
– Держись! Мы скоро встретимся, клянусь. Мне плевать на ад и рай…
– …говори правду или умирай.
Рыжая произнесла эти слова, кивнув с жалким видом. У меня ком стоял в горле.
По другую сторону фургона меня ждали Том, папа и Сати.
* * *
Когда мы пришли домой, я оделась, и мы поужинали вчетвером.
Мы обсудили западню, которую нам устроила полиция, и то, что теперь будет с девушками, у которых нет ни дома, ни семьи. Я не могла не вспомнить о Морган. Жива ли она еще? У меня перед глазами стояло пятно крови, такое яркое на фоне ее белой туники. Я ненавидела Морган так же, как и она меня. Но я пришла в ужас, увидев, что она ранена. Она была очень бледной. Я знала, что никто из девушек не мог так поступить. Напасть на кого-то из Лиги – это прямой путь к поражению.
– Наш Марш полностью провалился, – вздохнула я.
Папа положил руку мне на плечо:
– Нет, Лу. Вы прекрасно держались. Это уже достижение.
Папа был уверен, что все Марши Кошек, стихийные или организованные, обязательно заставят людей осознать, что Кошек много, что они такие же личности, как и все остальные, и что они имеют те же права и обязанности.