— Тревога, что ли? — скривившись и сплюнув мучнистый комок, что даже иссушенной перегаром прорвой не проглотился, смог, наконец, поинтересоваться происходящим.
— Прогорим сей минут — подпаливают!
— Ага, тогда оставлять нечего… — Давясь, выхлебал пробудившийся страж четвертку уж чуть ни мелового сивушного остатка и по-товарищески предложил поделиться уцелевшими «сливками». Но напарнику, примерно покаранному за проявленное к страждущим сострадание и выказанную отзывчивость было не до выпивки. Отвергнутый приятелем пастообразный осадок не давал покоя «горящим трубам» пробужденного, тот пытливо прикидывал, как бы «цимус» со дна бутыли сподручней всколыхнуть да высосать, попутно проявляя заработавшую смекалку на пользу обороне:
— Только десятского не тревожь — пусть-ка поджарят хорю седалище. А мы, под эдакое приступное дело, из кулевринки шандарахнем. Об заклад заодно побьемся: расколется ли ствол с выстрелу или просто прогорит наскрозь. А?
— Совсем сбрендил — с перепоя случается. Пушчонка же из бревна, бутафорная.
— Полезли в подпол. Засыплем зелья, как в инстукции артиллерийской прописано — долбанет голубка не хуже взаправдашней. Ведь не даром из чистейшей дубовой колоды тесана, крепка, что железо в чермет загнанное. Давай на спор!
— Дерево, какое б ни было, башка твоя колодная, в щепу разнесет… А-а, давай! — Азартно вдарили по рукам спорщики, побившись об заклад по случаю вражеского приступа.
— Это не моя башка, то болярин распорядился любопытствующим проезжим лиходеям дуб за железо выдавать, дабы проваливали, не задерживаясь. Могет, и с начальством вздумаешь спор зачинать?
Допьешь, иль мне чуток приложиться!? — Разбередил-таки спорщик (любому бармену занять усердия) остатки желеобразной массы, тщетно надеясь, что ударившийся в панику приятель от дополнительной порции, глядишь, откажется.
— А-а! Да пропади оно… — Тревожный караульщик глянул на взбаламученную вплоть до известкового состояния жижу, вытаращил глаза и с отчаянья высосал все без остатка.
Сторонник артиллерийского огня лишь сглотнул горящими внутренностями, но действия партнера одобрил:
— Правильно, чтоб врагу ни капли не досталось. Теперь порядок, подзаправились, айда к пушкенции! На полную мощу заряжать не станем: не человек — не выдюжит. Хорошо, что чугунное ядро болярин загнать не побрезговал: ольховым запросто выпалит. Башка заодно в норму придет от грохота, а то «бундит» как бубен, а в норме — как барабан…
* * *
— Понимаю: долг того требует, однако памятники крепостного зодчества поджигать не уполномочен; я персонально ответственен перед бдительной культурной общественностью — нет!