«Женщины как цветы, такие же красивые и разные, так же цветут и вянут, так же благоухают и пропадают, так же исчезают одним порывом ветра, дующего со стороны новой жизни, или лучшей. Эти женщины все они цветы, притягивающие красотой и свежестью, такие же колючие как розы и противные, как одуванчики, такие же стойкие и умертвляющие. Женщины и цветы — одна боль, одно страдание, одно имя, одно желание, их легко сорвать, или поднять, но тяжело заново посадить или оставить.
Игорь».
Она вдохнула аромат свежих роз, закрыв глаза от удовольствия, коснулась соблазнительными губами лепестков и улыбнулась, что-то вспомнив. Вернувшись на кухню, она принялась обедать.
— Диляра, ты, где пропадала всю ночь и что делала? — стала допрашивать мать.
— Мам, я уже вполне взрослая девушка, совершеннолетняя, я не обязана оправдываться перед вами за каждое свое действие или свой поступок. Ну, хорошо, я не предупредила, я обещала так больше не делать, но пойми, если я постоянно буду от кого-то зависеть я никогда не смогу самостоятельно принимать решения и строить планы на следующий день или вообще на будущее. Я вполне могу самостоятельно обходиться без кого-либо. Если ты об этом, то вот тебе и ответ.
— Ты можешь хотя бы просто ответить на этот вопрос, и все, больше ни о чем я тебя спрашивать не собираюсь.
— Хорошо, отвечу так. Я провела вечер у своей подруге, мы встретились с ней на дискотеке, и пошли к ней, посидели за компьютером, посмотрели новый фильм. Она показала мне новые фотки с поездки за границу этим летом, эти фотки я еще не видела. Засиделись, было уже поздно, машины у меня своей нет, и не решилась в одиннадцать часов ночи ехать домой через полгорода. Ты довольна ответом?
— Хорошо, если бы это была, правда.
— Ты мне, что не веришь?
— Верю, верю.
— Никуда этим летом мы не ездили, у всех работа да работа, а уж о машине я и не говорю.
Лилия Фаритовна была добродушный и неагрессивный человек, поэтому ругаться с ней не стала, она вполне была миролюбивой женщиной, и всегда с пониманием относилась к своей дочери, веря каждому ее слову и полностью ей, доверяя, ибо считала ее своим ангелочком безобидной, доброй, отзывчивой и скромной. На первый взгляд Диляра такой и казалась, но порой неизвестные стороны и чувства выплескивались наружу с потоком эмоций и реакцией на свою самостоятельность и независимость. На провоцирующие и провокационные вопросы она отвечала с несвойственной ей агрессивностью и нервозностью, потому что они задевали ее личную самооценку, касались тонких струн ее души и восприятие окружающего.