Джон Смит огляделся. Темный лес окружал небольшую поляну. Из-за деревьев выглядывали звезды.
«Для начала неплохо», – подумал Джон Смит.
Он встал, скинул ранец, притянул за ремни белую ткань, скомкал ее и поджег.
В правом кармане лежали фальшивые документы, в левом – браунинг, ампула с ядом оттягивала воротничок сорочки.
«Омниа меа мекум порто, – невесело усмехнулся Джон Смит, – все мое ношу с собой!»
Он достал консервы и поел. Затем подбросил сучья в костер, расстелил брезентовый плащ и задремал.
Снились ему далекие годы. Залитый солнцем стадион политехнического колледжа. Футбольное поле. Зеленая трава. Полосы мокрой известки. За барьером толпы зрителей с программками в руках. Музыканты в белых куртках исполняют национальный гимн. Гуськом выходят футболисты. Вторым идет он, Джонни Смит, молодой, загорелый. На нем бутсы с шипами, полосатая фуфайка и гетры. В согнутой руке он держит шлем…
Джон Смит ощутил на себе чей-то пристальный взгляд.
Он выхватил пистолет из кармана.
Перед ним стоял тамбовский волк и дружески улыбался.
– Привет, – сказал тамбовский волк.
– Хеллоу! – произнес разведчик, смущенно пряча браунинг в карман.
– Не разбудил?
– Мне как раз пора вставать.
– Озябли?
– Есть маленько.
– Вы, собственно, что тут делаете?
– Да так… грибы собираю.
– А парашют сожгли?
– Естественно. Садись, погрейся.
– Благодарю. Дела.
– Как знаешь.
– Пойду.
– До свидания, дружище.
– Чао, – произнес тамбовский волк и растворился во мраке.
Рано утром Джон Смит вышел из лесу и по горбатой дороге зашагал к темнеющим на фоне снега домам рабочего поселка.
Маленькие ветхие лачуги были вынесены на окраину прибоем шиферных и черепичных крыш, а в самом центре попадались двухэтажные каменные строения с яркими вывесками и заманчивыми витринами.
Навстречу шли мужчины в ватниках и женщины в темных платках. Их лица были по-утреннему хмуры.
Джон Смит замедлил шаги у дверей сельмага.
Со стуком бился на ветру газетный лист. У обочины, наклонившись, стояла грузовая машина.
Разведчик зашел в магазин, купил велосипед «ХВЗ», сел на него и поехал в Москву.
Солнце без усилий катилось рядом. Его невесомые мартовские лучи падали на обода и спицы. По бокам от дороги лежала белая гладь, штопанная заячьими следами. Колеса вязли в жидком снегу. Лес издали казался глухим и мрачным.
Джон Смит крутил педали и насвистывал песенку, которую слышал от одного лейтенанта в оперативном центре:
Каждый вечер бьют кремлевские куранты
И сияет над бульварами закат,
Вся Москва давно уснула, но не дремлют диверсанты,
До утра у передатчиков сидят.
Если Бог не наградил тебя талантом,