Китсон был коренастым, невысокого роста, человеком, с пронзительными глазами и выступающим подбородком. Он держался очень прямо, словно аршин проглотил, вышагивал, как на параде. Проходя мимо солдат, он расправлял плечи и казался выше, чем был на самом деле. Он постепенно потерял волосы под армейскими головными уборами с кисточкой, и по мере течения лет все реже и реже фотографировался с непокрытой головой. Он говорил слегка в нос, употреблял профессиональный жаргон, описывая, например, людей словосочетанием «офф-нет»[20], и приправлял свою речь различными клубными выражениями. Говорили, что он не любил светских бесед. В армии ходила одна история о Китсоне (может, придуманная, но раскрывающая суть его характера). Как-то на ужине жена одного из сослуживцев Китсона сидела с ним рядом за столом и проговорилась, что поспорила со своей подругой, что Китсон скажет ей «не меньше полудюжины слов».
– Вы проиграли, – ответил Китсон и больше ничего не сказал ей за весь вечер.
В Кении он оказался в совершенно новом окружении – в лесу. Выходя на ночную операцию, он наносил черный камуфляж на руки и лицо, а в довершение маскировки прикрывал голову засохшим кустом какого-то африканского растения. Он полагал, что при таком «зачернении» на расстоянии и при слабом освещении его можно принять за местного. Словно герой Киплинга, Китсон бросался в кусты ежевики в поисках таинственных «Мау-Мау». Однажды, продираясь сквозь густые заросли, он вдруг подумал, как быстро человек привыкает к совершенно чуждым для него условиям. В своих мемуарах о Кении он писал: «Все кажется тебе странным только первые несколько месяцев, а затем уже нормальное существование воспринимается как странное».
Однажды Китсон столкнулся с группой кенийцев, с ног до головы закрытых белыми одеяниями. Их лица были совершенно не видны, так как в ткани имелись только узкие прорези для глаз, носа и рта. Когда Китсон спросил, что это за странные люди, то узнал: это «Мау-Мау», которых убедили предать своих товарищей по восстанию и работать на Британскую армию. Закутавшись в одежду, они могли рассматривать арестованных, а потом докладывать британцам, кто есть кто.
Этот случай стал для Китсона настоящим откровением, знаковым эпизодом, поскольку привел к созданию концепции, которая давала Китсону в руки высокоэффективное оружие. Занимаясь подавлением мятежа, он осознал важность хорошей разведки и понял, что одним из способов получения информации является привлечение некоторых мятежников на свою сторону. Он много думал о том, как лучше всего убедить повстанцев предать своих соотечественников. Ясно, что важнейшим элементом является доверие, потому что любой потенциальный источник, соглашаясь помогать врагу, должен передать свою жизнь в руки этого врага. А доверие – это связь, которую нужно взращивать. Если Китсон привлекал нового рекрута в качестве своего агента, он брал его с собой в дозор. Когда они удалялись вглубь зарослей, Китсон давал свой пистолет этому человеку, а сам держал лишь мачете. Это был рискованный жест, но Китсон считал, что, доверяя тайному агенту оружие, он убеждает его в том, что «он полноправный член команды».