* * *
Почти все подрывники уже ехали на автобусе в Хитроу, когда BBC объявила о том, что первая бомба найдена и обезврежена. Бойцы не слышали о распоряжении, а потому они прибыли в аэропорт, не зная, что на них объявлена полицейская облава. Они считали, что миссия идет по плану и что они вот-вот незаметно вернутся в Ирландию. Они прибыли в терминал 1 и направились к выходу 4, где и предъявили билеты на рейс авиакомпании British European Airways в Дублин, который, согласно расписанию, вылетал в 11:20. Несколько подрывников уже даже зашли в самолет и заняли свои места, когда в салоне появились полицейские и попросили всех покинуть салон.
Долорс, Мариан и Хью Фини должны были сесть на рейс Aer Lingus в 12:30. Предполагалось, что ко времени их прибытия в Хитроу остальные члены команды уже будут в воздухе. Но когда они вошли в здание терминала, их ждали офицеры из Особого отдела. «Вы летите в Дублин? – спросил один из них. – Пожалуйста, пройдемте со мной».
Их привели в участок, в специальное помещение для допросов. Но поскольку по предварительному плану команда выезжала из страны до обнаружения какой-либо из бомб, ни один из добровольцев не озаботился заранее хотя бы отдаленно правдоподобной историей о том, как они оказались в Лондоне. Кто-то утверждал, что приезжал в Лондон искать работу. Другие говорили, что останавливались на Белгрейв-роуд и напились в местном пабе (что в любом случае содержало элементы правды). У всех были фальшивые имена. Долорс, например, использовала документы на имя Уны Девлин. И все отрицали, что знают друг друга. На вопросы о бомбе они ответили угрюмым молчанием. (Власти только потом узнали, что один из членов группы – одиннадцатый подрывник – пропал. Он ускользнул до того, как его товарищей арестовали в аэропорту, и растворился в Лондоне. Его так никогда не нашли и не задержали.)
«Я ничего не намерена вам говорить, – заявила Мариан Прайс старшему офицеру полиции. – Вы не имеете права держать меня здесь». Она упорно молчала, отказываясь говорить о чем бы то ни было. Было уже два часа дня. И детективы знали, что время на исходе. Они давили на Мариан, требуя сказать, где находятся другие бомбы, а она продолжала молчать. Девушка носила на шее медальон, во время допроса она держала его во рту и нервно сжимала зубами. Главного инспектора, который допрашивал ее, вдруг осенило, что в медальоне, должно быть, находится яд, например, цианистый калий. Он сорвал украшение с шеи девушки, но там оказалось лишь распятие. Он огорчался все больше и больше, а потому назвал Мариан «злобной маленькой маньячкой» и сказал, что она долго не увидит теперь солнечного света.