Хотя вероятность оправдательного приговора сестрам Прайс и их друзьям-подсудимым была крайне мала, это обстоятельство едва ли подорвало их дух. Во время суда Долорс и Мариан, сидевшие на скамье подсудимых, улыбались и приветственно махали тем, кто поддерживал их на галерее. Когда старый друг Имон МакКанн, активист из Дерри, с которым они познакомились на марше Бернтоллет, пришел поддержать их семью на галерее, они подмигивали ему и тоже махали руками. Альберт и Крисси Прайс прилетели в Лондон на судебное заседание, и МакКанн восхищался поведением старших Прайс, которые держались прямо и гордо. Однако он понимал, что за этим уверенным видом скрывались ужасные страдания: их дочерей ожидал пожизненный приговор.
Подсудимые были на суде в обычной одежде, и Долорс выбирала эффектные комплекты: комбинезоны, сарафаны, свитеры. Она всегда тщательно готовилась к выступлениям и теперь безошибочно чувствовала, что зал суда превратится в политическую арену. Пока шло разбирательство, ее рыжие волосы, очень короткие во время подготовки взрывов, начали постепенно отрастать.
Иногда казалось, что Долорс как-то легкомысленно относится к процессу, не принимая его всерьез, но она могла также демонстрировать и вспышки яростной решимости. Когда Питер Роулинсон спросил ее, поддерживает ли она «цели и принципы» ИРА, Долорс ответила «да», «если сэр Питер понимает под «целями и задачами» то же самое», что и она. Когда он попросил ее объяснить, в чем она их видит, Долорс сказала, что, по ее мнению, ИРА ставит перед собой «долговременную цель добиться воссоединения Ирландии при условии полной гражданской и религиозной свободы для всех ее граждан».
Судья Сибег Шоу, вмешавшись, осведомился, верит ли она в то, что для достижения этих целей оправдано применение насилия. «Я этого не говорила», – ответила Прайс: она рассуждала о целях, а не о средствах их достижения. В свойственной ей манере она спорила с судьей и прокурором, спокойно относясь к их парикам, придающим важность; ее не смущала ни величественная обстановка, ни личная охрана, ни тяжесть выдвинутых против нее обвинений. К концу разбирательства Прайс и ее товарищи начали перебивать судью Шоу, не ощущая давления морального авторитета суда, смеясь над свидетельствами и выражая пренебрежение ко всему процессу.
* * *
В тот ноябрьский день, когда зачитывали вердикт, Долорс Прайс надела зеленый свитер и подвязала волосы розовой лентой. Охрана в здании суда была серьезной, и каждого, кто входил в дверь, обыскивали. Обвиняемых сопровождали 15 тюремных офицеров, которые находились за спинами сидящих на скамье подсудимых. Майклу Мэнсфилду казалось, что все специально задумано так, чтобы создать «ощущение вины». В ходе всего разбирательства охранник, не привлекая особого внимания, находился сразу за местом, где сидел судья Шоу, но сегодня он не скрывался и устроился рядом с судьей. Была целая серия угроз взрыва бомб в ближайших супермаркетах, а публичную галерею временного зала суда заполнили шумные ирландцы, прибывшие поддержать подсудимых. Пока жюри присяжных, состоящее исключительно из мужчин, собиралось вынести вердикт, четыре группы детективов в штатской одежде вошли в зал и сели за ними. А в момент оглашения приговора охрана предприняла еще одну меру предосторожности: все двери в здании заперли на засов.