— … поэтому — пошли вон отсюда, — закончил свою длинную речь Пятый советник, в которой он, абсолютно не переживая за моральную составляющую этой супружеской четы, прошелся как по ним, так и по их умственным способностям.
— Господа, вопрос закрыт, прошу вас оставить меня наедине с Кутузовым, — советник дождался, пока остальные не покинут помещение, после чего активировал защиту от прослушивания.
— Знаешь, а ведь я немного с ними согласен, этот твой Артём слишком много себе позволяет…
— Но-но! Ты сам видел, что она первая потянулась! Вдруг твоя внучка из молодых, да ранних, как и вы сами? У Миши вон сын — ровесник твоей Софьи, кто знает, вдруг прадедушкой скоро станешь, — хохотнул полковник, перебивая советника.
— Да ну тебя…
— Не дури голову, давно сам таким был, когда учились? За любой юбкой бегал, пока тебя Тамара не захомутала.
— Он действительно настолько перспективен, насколько ты говоришь? Плевать на то, что простолюдин. Если из него получится сильный маг — закрою глаза и пусть творят, что хотят, — спросил советник после десяти секунд молчания.
— А, так вот, зачем ты сюда приехал, хотя и не собирался! — осенило полковника. — За внучку переживаешь
— Если свои когда-нибудь появятся — поймёшь, — беззлобно огрызнулся советник.
— Мне кажется, что у нас появилась возможность вновь стать единственной страной в мире, у которых будет два живых представителя нулевого ранга…
Где-то в лагере. Поздняя ночь/раннее утро
Два уставших, но очень довольных человека развалились на большой кровати, пытаясь выровнять учащенное дыхание и успокоить сердцебиение. В помещении «пахло» сексом, бешеной страстью и радостью двух влюбленных, которые встретились после долгой разлуки
— Переезжала бы ты ко мне, надоело уже ловить тебя по всему миру, — немного мечтательно произнёс тот, от кого уж меньше всего можно услышать подобный тон.
Если бы в лицо глупо улыбающегося полковника заглянул Артём, он бы удивился тем преображениям, на которые способна мимика вечно сурового и властного руководителя Суворовского училища.
— Это моя последняя командировка, после чего меня обещают оставить в Москве. Придётся тебе возить меня с утра на работу, — промурлыкал женский голос.
У бедного первокурсника, опять же, если бы он находился тут, наверняка отвалилась бы челюсть в немом изумлении. Да, ему пришлось бы поближе взглянуть на лицо женщины, но и этого не хватило бы. Лишь после того, как он внимательно бы изучил открывшуюся ему внушительную грудь представительницы прекрасного пола, то смог бы окончательно увериться в том, что перед ним та самая «тупая репортёрша», которую он столь самозабвенно критиковал в своих мыслях.