Ни один из них ещё не успел поднять вверх руку с вытянутыми пистолетами, а я уже накинул на себя ускорение и начал преобразоваться в пламенную форму, отправляя сразу три «Мозголома». Первый — в «представительного». Фиг его знает, вдруг он колдун какой-нибудь, лучше его нейтрализовать, прежде чем он что-то плохое сможет сделать. Второй и третий — в ближайших телохранителей, они несколько быстрее, чем остальные.
Прыжок влево — мимо проносятся несколько пуль. Можно и не уклоняться, но хочется сделать всё максимально красиво, ибо я могу.
Оказываюсь перед одним из противников. Он пытается отшатнуться в сторону, ему явно не понравилось столь близкое дыхание пламени. Ну уж нет, ты пытался застрелить меня, у тебя не осталось шансов выжить. Обеими руками бью ему в область груди, планируя пробить появившуюся защиту.
Сильно удивляюсь, когда мои огненные конечности без малейшего сопротивления входят в его тело, высовываясь со спины.
«Они даже без амулетов?», удивляюсь я, поражаясь их недальновидности. Это же надо, отправились отжимать моё детище даже не выяснив, на кого они наезжают.
Осталось восемь телохранителей и бессознательные «представительный», который мешком повалился на землю. Двое из восьмёрки повторили его действия, так что против меня, по-настоящему, готовы действовать всего шестеро…
Отбой, четверо. Двое самых умных мгновенно осознали, что противопоставить мне ничего не смогут, так что развернулись и начали сваливать. Стоит ли говорить, что они из тех, кто так и не потянулся за пистолетами?
Отбрасываю тело их гибнущего товарища в одного из оставшихся дурней, что продолжает выпускать в меня пули в тщетной попытке сделать хоть что-то. Сам набрасываюсь на его соседа.
Поразительно, но он тоже без амулетов!
Раз так, то мне даже двигаться особо не хочется. Отталкиваю второй труп, удлиняю свои конечности и пронзаю ими оставшуюся тройку, не оставляя им ни малейшего шанса выжить.
Тут же перестаю обращать на них внимание, ибо зашевелился «представительный».
— Что тут происх… — последнее слово он проглотил, замечая горячие трупы и приближающуюся к нему огненную фигуру.
— Извини, но труп — ты, — выдохнул я в его сторону, как заправский футболист, нанося удар по его голове.
Смотрю на корчащуюся парочку телохранителей и пытаюсь понять, что с ними сделать. Глупый вопрос, конечно. Им больно, нехорошо, незачем заставлять людей страдать.
— Ну вот, теперь вы больше никогда страдать не будете, — прогудел я, заканчивая их жизненный путь.
«Опасности нет», сообщает интуиция, после чего я возвращаюсь в адекватную форму.