Анатолий тоже поднялся, и они медленно двинулись вдоль бульвара.
— Когда я ехал к тебе на электричке, — вдруг сказал Виктор, — у меня произошла неожиданная и очень интересная встреча с земляком-однополчанином. Когда-то в годы войны был он у меня в роте помкомвзвода, сержант Меркушов. Боевой верный друг, веселый балагур, храбрый воин. И знаешь при каких обстоятельствах мы встретились?
Он помолчал, как бы интригуя Анатолия, и продолжил:
— Вошел в вагон худой пожилой человек с гармошкой и запел. Кое-кто подавал ему свои скупые гроши. Я остановил его. Разговорились, не сразу узнали друг друга. Спросил, почему решился на это. И он рассказал, какой удар преподнесла ему судьба: погиб сын, умерла жена. С похоронами безнадежно залез в долги. Чтобы расплатиться с ними, пошел фронтовик-победитель по вагонам со своей тальянкой.
— Кто бы мог подумать, что так распорядится судьба, — со вздохом произнес Анатолий. — Сколько искалеченных жизней! Сколько страданий принесла нам война! Но мы все пережили и упорно боролись за счастье завтрашнего дня. Нас обнадежили, пообещав обеспечить нам достойную жизнь в старости, и вдруг начали все перестраивать. А перестройка эта вылилась в разруху, грабеж большинства простых людей, как раковая опухоль разрослась организованная и неорганизованная преступность, начались распри между некогда дружными народами. Создалась катастрофическая ситуация.
— Нужен "Данко", — произнес Виктор, — который бы сердцем и умом своим, волей и организованностью осветил мрак и вывел Россию на верный путь достойной жизни.
-3-
На следующий день Виктор уезжал. Нужно было возвращаться к своим делам. Его ждали школьники — члены исторического кружка, в нем нуждались ветераны, районный совет которых он возглавлял. Анатолий провожал его на поезд.
— Спасибо тебе, Виктор, за верность дружбе и за нашу встречу.
Виктор улыбнулся.
— Разве можно забыть клятву, которую дали мы там, на обрыве нашей красавицы Волги.
— Ты прав, это незабываемо, — произнес Анатолий и крепко, крепко обнял друга.
Они стояли, внутренне ощущая волжский обрыв, под которым катит свои воды великая русская река, и невольно мысли их уходили в далекую туманную юность, а затем перекидывались на печальную, тревожную старость.
Когда же поезд тронулся и Виктор из тамбура в последний раз махнул рукой, Анатолий почувствовал, будто навсегда уходит на мгновение вернувшаяся юность, и чем дальше уплывала вереница голубых вагонов, тем тоскливее становилось на душе. Позади была целая жизнь, впереди — тревожная неизвестность.