– Уинн, послушай…
– Поэтому я покончу с этим прямо сейчас. Раз и навсегда.
– Но все уже умерли, Уинн.
Он вздохнул:
– Кто теперь, спустя столько времени разберется, что там на самом деле было? Это не имеет значения, Алтея: это наша семья и касается только нас, никого больше. Уолтер это понимал. Да и отец тоже.
Он тряхнул головой и повернулся к Дав.
У меня все внутри сжалось: так, значит, отец тоже замешан в чем-то ужасном.
Я попыталась подойти ближе, но он вскинул руку, чтобы я не смела приблизиться. От резкого движения две прогнивших доски под его ногами треснули и проломились. Он судорожно дернулся и провалился в образовавшуюся щель, уйдя в воду выше пояса.
Я вскрикнула, а Уинн вцепился в настил причала: его пальцы впивались в доски, а глаза моргали, глядя на крутящуюся черную воду.
– Боже, – выдохнул он. – Нога. Кажется сломана.
Я опустилась на колени и нагнулась к брату, который теперь был зажат в узкой двухфутовой щели.
– Боже, как больно, – прошипел он, брызгая слюной. – По-моему, кость торчит.
Какое-то мгновение я смотрела на него. Он – мой брат. Я нужна ему.
– Давай руку, – сказала я.
Но руки он не дал, а запрокинул голову и посмотрел на небо, которое уже усеяли звезды. И захохотал в темноту пронзительным, клекочущим смехом. Присев на корточки, я все смотрела на него.
– Вот дерьмо, – сказал он, немного отдышавшись. – Полное дерьмо.
Я обернулась к Дав:
– Как вы, все в порядке?
Она кивнула, и я снова повернулась к нему. Мокрое, перемазанное кровью лицо в лунном свете казалось бледно-зеленым. Вид у него был, прямо скажем, неважный. Жалкий. Как там его нога?
– Давай обе руки, – снова предложила я. – Я вытяну тебя.
– Не сможешь, я слишком тяжелый, я выплыву.
Я критически оглядела его:
– А нога?
– Ничего, справлюсь. Поднырну под причал и доберусь до берега. – Он посмотрел на меня, но я не смогла разобрать в темноте выражения его лица. – Я виноват, Алтея. Я правда виноват перед тобой. За многое, за все.
Я не знала, что ответить.
– Алтея, я говорю, я виноват.
Потом его тело вдруг чуть приподнялось над настилом. Он в смятении глянул вниз в мутную воду. И еще раз – он будто подпрыгнул, затем снова опустился, будто поплавок.
– Что такое… – начал он, потом осекся.
Позади него, разрезая воду смертоносной стрелой, приближалась пестро-коричневая спина аллигатора. Я хотела крикнуть, предупредить его, но не могла издать ни единого звука.
А Уинн смог. Нависая над сломанными досками, он издал громкий, пронзительный крик, какого я никогда раньше не слышала. И начал двигаться, заметался туда-сюда, размахивая в воздухе руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Ему удалось зацепиться за доску, он схватился пальцами за трухлявое дерево настила.