Тревожных звонков и вызовов на выезд не было, я предложил попить чаю, пусть и с добавлением сухой морковки: ещё немного, и я войду во вкус этого непритязательного напитка.
И Гибера нашёлся мешочек с сухарями, знавшими ещё времена Первой мировой, но размоченные в крутом кипятке, с голодухи шли не хуже изысканного пирожного.
Ничто так не объединяет людей в один коллектив, как совместный приём пищи. Тимбилдинг выходит что надо, без всяких, прости господи, коучей.
Я исподволь перевёл разговор на Левашова и узнал одну немаловажную для себя деталь.
– Разве ты не знал, что Левашов плотно сидел на марафете? – удивлённо спросил Гибер, вылавливая из кружки сухарики. – Его же из-за этого и попёрли из ЧК. Он под кокаином привязался ни за что ни про что к какому-то деревенскому мужику и чуть не пристрелил – хорошо, свои же помешали.
– А сейчас он как – продолжает наркоманить? – спросил я.
Оперская чуйка говорила, что от ответа на этот вопрос зависит многое. И слова Гибера меня не разочаровали.
– Ещё хуже стало – говорят, ноздри у него теперь красные, как революционное знамя, хотя в душе он прогнившая зелёная сволочь, – сказал бригадир.
Значит, Левашов – наркоман, и, несмотря на репутацию вечно ускользающего из рук уголовного розыска Робин Гуда, склонен порой к необдуманным действиям. Тогда это укладывается в общую схему с отправленными к нам лжечекистами во главе с Трубкой. Тут явно не только бандитский кураж, но ещё и частично поехавшая на почве наркоты крыша.
Уж больно высокий и неоправданный риск даже для удачливого грабителя.
Разумеется, до неадеквата ему ещё далеко, иначе бы банда постепенно рассосалась. Остались бы только отморозки. Ну и поддержки на селе ему было бы не видать, а пока что, как говорят тот же Гибер и Мишка, несознательных в деревенской местности, которые поддерживают Левашова, хватает.
Я не психолог и уж тем более не психиатр, но с подобным типом людей встречался. Череда успехов кружит им головы, они безудержно верят в свою фортуну, считают, что им всё по плечу, любят доказать собственное превосходство. И ещё они легко клюют на то, что в их глазах имеет максимальную ценность.
А что самое главное для наркомана?
– Товарищ Гибер, – спросил я, – а что – много опиума у Минца конфисковали?
– Мне даже цифры называть страшно, – усмехнулся бригадир. – Скажут, что врут.
– А ГПУ не затребовали опиум к себе?
– Зачем он им сдался? – хмыкнул Гибер.
Ну да, в отличие от Левашова, Кравченко осторожен – лапу на конфискованный товар, тем более такой товар! – накладывать опасно.
– Тогда, как вы думаете – клюнет Левашов на такое количество опиума?