– В рамках чего? – обалдел начальник губрозыска.
– Оперативной комбинации, которую, как я и говорил, мы согласовали.
– С кем? – уставился на меня Смушко.
– С вами, товарищ начальник губрозыска. А поскольку мы с самого начала подозревали, что преступник может занимать высокую должность в одной из структур органов правопорядка, всё пришлось проводить в режиме полной секретности. В противном случае информация могла уйти на сторону, что привело бы к гибели ребёнка. Разумеется, вы были в курсе всех деталей операции, более того – это именно вы разработали её план. Ну, а итогом стало не только спасение Нюши Чалой, но и арест сотрудника ГПУ, который занимался контрреволюционной деятельностью и бандитизмом. Так что от лица ваших подчинённых позвольте поблагодарить вас, товарищ начальник губрозыска, за грамотное руководство! – патетично закончил я.
Наступила тишина, которая говорила о себе лучше всяких слов. Готов поставить сто к одному – идея понравилась. Она автоматически выводила и Чалого, и Смушко из-под удара. А все противоречия легко снимались грифом «секретно».
– Ну, Быстров! Ну… ты даёшь! – восхищённо произнёс начальник губрозыска. – С ног на голову всё поставил. Тебе бы книжки писать! Такой талант пропадает! Даже благодарность начальству выразил…
Я сделал вид, что смутился. Моим коллегам ещё предстояло освоить искусство отмазываться и отписываться перед вышестоящим начальством, в моё время на этом каждый опер собаку съел.
Да… насчёт собаки, пока не забыл.
– И ещё, товарищ начальник губрозыска, хочу обратиться к вам с просьбой…
– Быстров, что-то тебя сегодня слишком много стало, – нахмурился Смушко. – Будешь награду просить? Так тебе пора знать, что в свете последних событий – не наказан, считай, что поощрён!
– Так я не о себе стараюсь, товарищ Смушко. Недавние события показали, что уголовному розыску крайне необходима новая штатная единица кинолога – специалиста по работе со служебно-розыскными собаками. Прошу согласовать с вышестоящими инстанциями данный вопрос. На должность предлагаю кандидатуру Лаубе Константина Генриховича, а его пса Грома прошу поставить на довольствие. Геройский пёс, скажу вам – если бы не он, Симкин бы нас всех перестрелял.
– Быстров, а ты знаешь, что Лаубе как бывший сотрудник полиции, который в царские времена принимал участие в розыске наших товарищей по делу революции, лишён избирательных прав и потому не может работать в уголовном розыске? – спросил Смушко. – Если нет, так теперь будешь знать.
– Я считаю, что деятельным участием в поимке опасного преступника Константин Генрихович полностью искупил свою вину. Прошу ходатайствовать о полном восстановлении гражданина Лаубе в своих правах, – молниеносно откликнулся я.