В этих условиях решиться на попытку переворота мог только авантюрист; Андропов к такому типу никак не относился: он обладал большой выдержкой, волей и осмотрительностью.
Однако после смерти Брежнева глава непопулярного ведомства все же преемником его стал. Почему, как? Для этого надо всмотреться в служебный путь Юрия Владимировича и попытаться оценить его личные качества, тому способствовавшие. Его пристрастия и привязанности, весьма характерные. Его вкусы. Его национальное происхождение, наконец.
«Темно и скромно происхождение нашего героя… Жизнь при начале взглянула на него как-то кисловато, сквозь какое-то мутное, занесенное снегом окошко: ни друга, ни товарища в детстве! Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец, больной человек…»
Гоголь, Гоголь, великий русский писатель, он предвидел в судьбе родины, кажется, все, включая появление на свет божий Андропова Юрия Владимировича.
Да, происхождение его «темно», это уж точнее не скажешь. Присмотримся к биографиям советских вождей — Ленина, Сталина, Хрущева и Брежнева. Там с их «происхождением» все совершенно ясно и бесспорно: где родились, каковы семьи и окружение, национальность, детство — с самых нежных времен. Известно, подробно описано, никаких сомнений не вызывало и не вызывает. А тут совсем иной случай.
Прежде всего ни в одном из существующих до сей поры справочных изданий ничего не сказано об именах и возрасте родителей, братьях и сестрах (если такие были). В справочнике 1974 года говорится: «Родился в семье служащего-железнодорожника», в энциклопедическом справочнике за 1981 год вообще ничего о том не сказано, и только в газетах от 13 ноября 1982 года приведены кое-какие подробности.
Весьма сомнительным в биографии Андропова является вопрос о его национальности. Вообще-то подобной темы официальные советские издания с давних пор и вплоть до нынешних старались избегать. Дело повелось еще с 20-х годов, когда многие «пламенные революционеры» по разным причинам любили псевдонимы, а рассуждать о своем национальном происхождении, напротив, не любили.
Так вот, в энциклопедиях и прочих справочниках о национальности Андропова ничего вообще не говорится. Есть одно исключение — биографии членов Верховного Совета в 1974 году; там о нем сказано кратко: «русский». Впрочем, тот же источник причисляет к русским Александрова-Агентова, Арбатова, Замятина, Иноземцева и т. д. по алфавиту.
Но вот в «Правде» появляется первая официальная биография Андропова в качестве Генсека. Помню, всех поразило тогда: его национальность никак не была обозначена. Никак. Это было неожиданно, ибо не только партийные верхи, но и космонавты без этой анкетной приметы перед народом еще не выступали. Ясно и то, что без ведома самого новоиспеченного Генсека такое было бы невозможно.