«Доверься мне…»
Её голос проникал прямо в мозг ансарра, минуя уши. Кожа ладоней мелко вибрировала, пытаясь поймать с ним единую волну.
«Я здесь. Не бойся...»
Бритый затылок был скользким на ощупь: легионер весь вспотел, сопротивляясь вторжению в свой разум. Сопротивляясь попыткам переписать то, кем он был.
Нет. Это программа заставляла его так считать. Это она видела в Лане угрозу. Это она сопротивлялась.
Программа подчинения, но не истинная его суть.
«Я не заставлю тебя меняться. Я лишь помогу тебе вспомнить, кто ты такой…»
Медленно, но верно защита начала поддаваться. Тепло ее магии, ее сердца, ее души проникало в самую глубину – туда, где прятался, забитый и затравленный чужими чарами, настоящий Хади.
Еще немного, еще чуть-чуть…
- Тебе знакомо название «Этбайский хребет»? – спросил тем временем Тэрл у Элиаса.
Ученый кивнул:
- Это горная гряда на северо-востоке Черного Континента. К юго-востоку от Полуострова. Она проходит с севера на юг и отделяет один из портовых городов, нанесенных на карты после экспедиции Герцога к берегам Халифата, от пустыни, которая, если верить Дозакатным картам, делит населенные земли Континента на северную и южную часть…
Лана раздраженно дернулась.
- Господа, я вам тут не слишком мешаю? – проворчала она, - Если вам позарез надо что-то обсудить, пока я занимаюсь общим делом, делайте это так, чтобы я вас хотя бы не слышала!
Элиас хотел было что-то возразить, но Тэрл поднял руки, сдаваясь. Чародейке очень хотелось продолжить высказываться, но она боялась, что потеряет накопленную энергию, и к тому времени, как она ее накопит снова, защита заклинания восстановится.
Поэтому она лишь фыркнула, как кошка, и снова вернулась к своему занятию. Полилась негромкая, протяжная песня. В ней не было слов: смысл ее был предназначен не ушам, но сердцу.
«Проснись. Оживи. Стань собой.»
Пленный ансарр постепенно затих. Дозваться до него было гораздо сложнее, чем до Лейлы: недостаточно хорошо Лана его знала. Но постепенно настоящий Хади поднимался со дна.
Как утопленник.
«Проснись. Стань собой. Воин Ильмадики – это не ты.»
И тут Лана поняла, о чем нужно напомнить ему. Быть может, помогло то, что ее ладонь случайно коснулась застарелого, почти незаметного глазу клейма на лице. А может, ей просто вспомнилась история этого человека.
«Хади. Ты – не раб.»
И вспыхнул золотой свет. Загорелось, исчезая на глазах, клеймо на щеке лидера ансарров. Руки девушки обожгло жаром, - но она не отрывала их от головы пленника, зная, что результат её исцеления определяется в эти самые секунды. Хади закричал, выгнувшись дугой, - а потом затих.