Коротышка зажмурился и покачнулся, будто в этом медвежьем костюме у него подкосились колени.
Секунд через десять он открыл глаза и посмотрел на меня. По его щекам текли слезы.
Испугавшись, я отдернул руку от его лба.
— Хотел бы я помочь вам, мистер, — сказал он. — Очень хотел бы. Правда. Но мне до вас даль ко. Слишком далеко. Вы человек что надо. Лучше не придумаешь. И только вы можете сделать то, что вам нужно сделать.
Потом он совершил очень странный поступок, но столь же естественно, как поприветствовал меня словами «Привет, чувак» при встрече. Он обхватил мою ладонь своими медвежьими лапами и поцеловал ее.
Когда он поднял голову, его щеки были мокрыми, а непролитые слезы сверкали в огромных темных глазах, как далекие галактики.
Я не знал, что сказать, а он явно сказал все что хо тел. По-прежнему держа медвежью голову под мышкой, он отвернулся.
Слова и поведение товарища заметно потрясли Олли. Он обхватил меня своими ручищами, прижал к себе, отпустил.
— Береги себя, Норман.
— Его зовут не Норман, — заметил Лу, шаркая прочь.
Олли догнал друга и положил руку ему на плечо, вынуждая остановиться. Взглянул на меня.
— А как его зовут?
только джинсы и футболки, решить не усложнять все и не строить планы на будущее, работать на непритязательной работе, например, поваром блюд быстрой! приготовления или продавцом шин. Может, некоторым из них требуется отгородиться от общества больше, чем мне. Обремененные тем или иным сверхъестественным восприятием, а то и несколькими сразу, они могут обрести стабильность и в какой-то мере по кой на ярмарке, куда давным-давно принимают изгоев, мирных неудачников и «белых ворон» и где никто не стремится выведать тайны других.