Слушая рассказ, Чухнин удивлялся работоспособности писателя. Это на восьмом-то десятке! Адмирал понимал, что увлекающийся и порывистый Лев Николаевич видел в своих монастырях возврат к самой сути православной веры, а императора, как прагматичного политика, интересовали созидательный труд и оптимальные условия для него. Главным достоинством монастырей была именно их отрезанность от внешнего мира, что обеспечивало минимально необходимые условия соблюдения секретности ведущихся разработок. Скорее всего, понимал это и Толстой, хотя его коробило от утилитарности такого подхода. Но конструкторы работали, опытные производства разворачивались. Оставалось только найти человека, который может обеспечить режимность и безопасность. Лев Николаевич с удовольствием рассказал, как он получил помощь, откуда не ждал – от человека, так легкомысленно отпущенного им на свободу и в тот же день скрывшегося в неизвестном направлении.
– Дзержинские никогда от работы и ответственности не бегали! – с вызовом глядя в глаза Толстому, заявил революционный шляхтич. – Давать образование и надежду детям трудящихся и защищать Отечество меня учить не надо!
После встречи с императором оказалось – надо. Зато теперь монастырские послушники дадут не только сто очков вперед традиционным монастырским сторожам, но и покажут пример веротерпимости, ведь новые монастыри – это место, где несут послушание одновременно представители совершенно разных конфессий, потому и форма у них не похожа ни на одно конфессиональное одеяние – чёрные кожаные куртки, кепи и такие же чёрные длинные плащи, хорошо скрывающие многозарядные пистолеты Маузера.
По-настоящему громко новые монастыри прославились этим летом, во время борьбы с голодом, когда сформированная Дзержинским Чрезвычайная комиссия огнём и мечом прошлась по хлебным ростовщикам. Ссылаясь на вселенского учителя Иоанна Златоуста, говорившего «ничего нет постыднее и жестокосерднее, как брать рост здесь, на земле», а также на мусульманский императив «Аллах дозволил торговлю и запретил лихоимство», чекисты не только предавали процентщиков в руки трибунала, но и отлучали от всех церквей разом. С тех пор красные знамёна новых монастырей, символизирующие алое одеяние евангелиста Иоанна и кровь мучеников, красные звезды на кожанках – символ Вифлеемской звезды – во всех затронутых голодом губерниях считаются символом справедливости и обновления.
«Роль Льва Николаевича Толстого и Феликса Эдмундовича Дзержинского в деле борьбы с голодом и беспризорностью, восстановления социальной справедливости в пострадавших губерниях, строительства поистине народного образования, мобилизации и концентрации научно-технического потенциала, создания идеальных условий для работы учёных и конструкторов с одновременным ограждением их от назойливо-любопытных и не всегда благожелательных глаз, невозможно переоценить», – отмечено в секретном постановлении о награждении, которое, увы, не могло быть оглашено на публичном торжественном мероприятии в Большом Кремлёвском дворце.