– Они никогда не… – Она умолкает на полуслове, когда до нее доходит смысл сказанного Уинстоном. – Они… вы… сукин ты сын. Ты их подкупил.
– Я бы не назвал это подкупом, дорогуша. – Уинстон хихикает в кулак. – Подкуп – это для мелких сошек. Я сделал вложение в будущее их страны.
– Зачем это вам, Уинстон? Из-за денег?
Тяни время, заговаривай ему зубы.
– Не глупи, дорогуша. У меня больше денег, чем можно потратить за тысячу жизней.
– Тогда почему? – Теперь она почти умоляет. – Чего вы так сильно хотите?
– Это целая история. – Уинстон смотрит на распахнутый шкаф, где «Лок-Мастер 3000» делает свое дело. – Но раз уж у нас есть время, то почему бы и нет? – Он кладет ноги на журнальный столик и сидит, заложив руки за голову, расслабленный, словно в ложе на ВИП-трибуне на стадионе «Метлайф» во время воскресного матча между «Нью-Йорк джайентс» и «Филадельфия иглз». – В октябре две тысячи двадцать четвертого я приехал в Сент-Луис на похороны отца…
Бюро ритуальных услуг называется «Бродвью и сыновья». Подписав чек, Гарет Уинстон спешит унести ноги из этого мрачного места. Он ненавидит бюро похоронных услуг. Почти так же сильно, как ненавидел отца.
Эта история стара как мир: что бы ни делал любящий сын, этого все равно недостаточно, чтобы угодить острому на язык, критично настроенному, вечно всем недовольному отцу, так что в какой-то момент сын просто-напросто прекращает всяческие попытки.
Лоуренс Уинстон Третий, также известный как старый добрый папуля, сколотил условно приличное состояние на торговле коммерческой недвижимостью и сдаче в аренду почти пяти сотен квартир в центральных высотных кварталах. В конце 1980-х один репортер из «Сент-Луис пост-диспатч» назвал старшего Уинстона «хозяином трущоб на полставки и беспринципным мерзавцем на полную ставку». Когда на банковском счете Гарета накопился первый миллиард (ему тогда было тридцать три года), он первым делом отправил отцу экспресс-почтой ксерокопию газетной статьи с сообщением об этом событии и записку от руки на бумаге с логотипом своей компании:
Я по-прежнему не умею играть в теннис и гольф. У меня по-прежнему нет диплома университета Лиги плюща. У меня лишний вес. Я все еще не женат на красавице-девственнице-католичке с другого берега реки. Но я охрененно богат, а ты нет. Желаю всего наихудшего.
Гарет
После чего прекратил все общение с отцом.
И не стал разговаривать с ним даже тогда, когда тот позвонил прямо со смертного одра, чтобы помириться.
Суровая правда заключается в том, что если бы не мама – которую Уинстон до сих пор обожал и взял за правило звонить ей каждое воскресенье, где бы он ни находился; эта традиция началась с тех времен, когда он поступил в университет и уехал из дома, – так вот, если бы не мама, он бы вообще не приехал на похороны отца и уж точно не стал бы оплачивать все расходы. Но мама очень просила его приехать, а если в мире есть кто-то, кому Уинстон никогда и ни в чем не откажет, то это только она, его мама. Банально, но факт.