– изумилась бы прежняя Гвенди.
Никогда в жизни!А теперь еще эта странная фраза на экране компьютера: Рекомендую отведать их фирменные бушприты.
Гвенди стерла предложение и напечатала: Таких бургомистров, как в «Саймонсе», нет больше нигде.
Она уставилась на экран и прижала ладонь ко лбу. Ей вдруг стало жарко. Жарко и странно. В прошлом месяце, когда она ездила в Касл-Рок на выходные, она села в машину, собираясь поехать в какое-то конкретное место, а потом обнаружила себя на стоянке у кегельбана в Румфорде, причем без малейшего понятия, что она собиралась там делать. Тогда она рассмеялась и сказала себе: И черт бы с ним! Погода отличная, прекрасный день для поездки.
Теперь ей было уже не до смеха.
Какое в «Саймонсе» фирменное блюдо? В голове завертелся пугающий вихрь слов: кетгут, бархан, вертеп, шлагбаум.
Точно, шлагбаум! Она напечатала слово, но оно все равно выглядело неправильно.
Приоткрыв дверь, в кабинет заглянула Энн-Мари.
– Я собираюсь в «Старбакс», сенатор. Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо. Но у меня тут затык. Как называется эта еда?
Энн-Мари нахмурилась.
– Можно чуть поконкретнее, босс?
– Это такие длинные булки. – Гвенди показала руками примерный размер. – Внутри что-то мясное и еще горчица и кетчуп. Не могу вспомнить слово.
Энн-Мари улыбнулась, отчего у нее на щеках появились ямочки. Она смотрела на Гвенди с выражением человека, который слушает анекдот и ждет ключевой фразы, когда можно будет смеяться.
– Э… хот-доги?
– Хот-доги! – воскликнула Гвенди и вскинула над головой сжатый кулак. – Да, тошно!
Улыбка Энн-Мари тут же погасла.
– Босс? Гвенди? Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, – соврала Гвенди. – Я хотела сказать «тошно», а не «тошно». Возьмите мне черный кофе без сахара, хорошо?
– Хорошо, – кивнула Энн-Мари и ушла… но перед тем как уйти, озадаченно глянула на Гвенди через плечо.
Оставшись одна, Гвенди снова уставилась на экран. Слово, которое подсказала Энн-Мари, мгновенно забылось. Проскользнуло сквозь пальцы, как верткая мелкая рыбешка. Ей уже не хотелось писать эту треклятую статью. И она собиралась сказать не «тошно», а «точно».
– Тошно, точно, точно, тошно, – произнесла она вслух и расплакалась. – Господи, что со мной происходит?
Но она знала, что с ней происходит. Она тошно знала. Она даже знала, когда именно все началось: когда она нажала красную кнопку, чтобы продемонстрировать Шарлотте Морган, насколько опасен пульт управления и как важно держать его существование в строжайшей тайне, пока не удастся избавиться от него окончательно.
Но Шарлотта не должна узнать о ее состоянии.