– Это вам следак рассказал?
Она кивнула.
– Правда. Только это еще раньше было, в специнтернате. Ну, после так и пошло.
– Почему?
– Не знаю. – Я пожал плечами.
– Скажи. – Она смотрела на меня серьезно и пристально. – Ты… мог бы убить кого-нибудь? Только честно.
– Не знаю. Может, и мог бы. Если бы на меня нападали. Или на вас. Если бы на вас – точно бы мог.
– Ну спасибо. – Она нервно рассмеялась. – Никогда бы не подумала, что смогу кого-то вдохновить на преступление. Тем более – убийство.
– Зря смеетесь. Если бы вам кто-то угрожал, я бы его…
– Хватит, хватит. – Она театрально замахала руками. – Тоже мне, телохранитель. – И вдруг спохватилась, сжалась вся в комок. – Артем, тебе нельзя здесь находиться! С минуты на минуту может нагрянуть полиция.
– Пусть нагрянет.
– Нет, не пусть. Иди обратно к Ане.
– Не пойду. Вы тут окочуритесь без меня.
– Окочуриваются кошки. Люди умирают.
– Все равно. Не пойду.
Она потихоньку села на постели. Прямо у нее за спиной на стене висела большая картина. Ярко-оранжевые языки пламени, а посредине птица, она словно купалась в огне или выныривала из него. Странная птица, с черными обуглившимися перьями, но с совершенно целой головой. Я вдруг понял, что где-то видел эту картину. Нет, не эту, но очень похожую. Она висела над диваном в гостиной у отца. Там пламя было другого цвета, не оранжевого, а ярко-алого. И птица не выныривала из него, а парила высоко вверху. Странно. Почему такие похожие картины? Похожие, но разные.
– Чего ты там рассматриваешь? – спросила Регина.
– Картину.
– Эту, что ли? – Она обернулась. – Это «Восстание Феникса», художник Лев Соколовский. Я купила ее во время поездки в Рязань. Тебе нравится?
– Не очень. Что это за цыпленок табака? Почему в огне?
– Ты что, серьезно не слышал про птицу феникс? Она умела возрождаться из пепла.
– А зачем?
– Ой, Артем, твоя серость не знает границ. Что значит, зачем? Даже поговорка есть – восстать, как феникс из пепла. Это значит – жить, несмотря ни на что. Все преодолеть. Не сломаться.
Регина вдруг замолчала, глядя на меня напряженно. Глаза ее блестели.
– Мне кажется, у отца была похожая картина.
– Ты ошибаешься. Не было. Я сидела у него в гостиной и видела все полотна. Феникса там не было.
– Точно был, говорю вам. Он висел над диваном, в самом центре. Только немного другой.
– Как это другой? – не поняла Регина.
– Ну, там краски другие были. Огонь более яркий. Цыпленок этот летел по воздуху.
– Почему же я ее не заметила? – Регина пригладила свои седые волосы. – Я не могла не заметить. Не могла. Если только… – Она вдруг замолчала и прикрыла рот рукой.