В первом же магазине он купил шляпу и светлый плащ, а при выходе из магазина услышал слабый хлопок, напоминающий звук лопнувшей шины, и увидел, как в сторону ресторана побежали люди. На ближайшем поезде он отправился в Париж.
На следующее утро на станции метро Судоплатов встретился с работником парижской резидентуры Иваном Агаянцем и передал ему текст телеграммы, которую следовало отправить в Москву: «Подарок вручен. Посылка сейчас в Париже, а шина автомобиля, в котором я путешествовал, лопнула, пока я ходил по магазинам». Агаянц, естественно, ничего не понял из этой абракадабры, да ему это и не требовалось. Но в Москве всё поняли правильно.
Около двух недель Судоплатов скрывался на явочной квартире в Париже, а затем по подложным польским документам отправился в Барселону. В Испании он оставался в течение трех недель как польский доброволец в составе руководимой НКВД интернациональной партизанской части при республиканской армии.
В Барселоне Судоплатов впервые встретился с Рамоном Меркадером дель Рио — молоденьким лейтенантом, только что возвратившимся после выполнения партизанского задания в тылу франкистов. Тогда Судоплатов и предположить не мог, что впоследствии Меркадер станет одной из центральных фигур чекистской операции «Утка», руководить которой предстояло ему.
В первые дни после ликвидации Коновальца Центр насторожило, что эмигрантские русские газеты, издаваемые в Европе, ничего не сообщили о событии в Роттердаме. Однако вскоре появились статьи о странном происшествии: украинский националистический лидер Коновалец, путешествовавший по чужому паспорту, погиб при взрыве на улице. Его личность оставалась не выясненной полицией до позднего вечера.
Позже разведкой было установлено, что, после того как Судоплатов покинул ресторан, Коновалец забрал коробку конфет и вышел на улицу, где и сработало взрывное устройство. Коновалец погиб на месте.
На следующий день после взрыва голландская полиция, узнавшая от сотрудников Коновальца о том, что он должен был встретиться со своим другом, радистом советского судна, провела проверку экипажей всех советских судов, находившихся в Роттердамском порту. Опознание проводилось по той самой фотографии Судоплатова, что сделал когда-то уличный фотограф в Берлине.
В газетных сообщениях выдвигались три версии ликвидации Коновальца: его убили либо большевики, либо соперничающая группировка украинцев, либо, наконец, убрали поляки — в отместку за убийство генерала Перацкого. Однако стопроцентными фактами и уликами для раскрытия истинных причин гибели Коновальца не располагали ни голландская полиция, ни абвер, ни ОУН.