Услышав название «Уденплан», Аманда вздрагивает.
– Так он сел в метро на станции «Уденплан»? – уточняет она.
– Понятия не имею. Знаю только, что они не смогли остановить распространение вируса. А что?
Аманда отрицательно качает головой.
– Нет, ничего, – отвечает она.
Тот факт, что Линда вскользь упомянула название станции, мимо которой она сама проезжала во вторник утром, заставляет Аманду поверить в правдивость ее истории.
– Получается, мы сами создали вирус? В Стокгольме?
– Был ли он там создан или только хранился, я не знаю, но в принципе самые опасные вирусы создаются именно в лабораториях. Ученые изучают худшие из возможных сценариев и создают противоядия к вирусам, встречающимся в природе. Так они вроде как идут на шаг впереди и всегда готовы к появлению новых вирусов.
Рука Аманды снова начинает болеть. Очень хочется опустить пистолет, но она боится, что Линда заметит ее слабость и внезапно нападет.
– Но она не имела права никому, даже своему мужу, сливать подобную информацию. Скорее всего, это должно было остаться тайной.
Линда отрицательно качает головой.
– Ты вообще ничего не поняла? – говорит она. – Все было кончено в тот момент, когда заразившийся сотрудник сел в автобус. Вирус распространяется с невероятной скоростью. Человек за пять – десять минут заразил всех пассажиров, а они, в свою очередь… Да что я рассказываю? Ты сама знаешь, что было дальше. Стокгольм и большая часть Скандинавии вымерли в течение суток. Думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что в настоящий момент пандемия охватила весь мир…
Аманда делает глубокий вдох, но Линда сразу же закатывает глаза:
– Что? Думаешь, вирус был остановлен при прохождении паспортного контроля на южной границе Швеции?
– Нет, – качает головой Аманда. – Просто… Я думаю, ты не такая плохая, какой хочешь казаться.
Линда на несколько секунд задумывается.
– Пожалуй, – наконец отвечает она. – Ты права. Как бы то ни было, к вечеру понедельника Черстин осознала всю серьезность ситуации и, наплевав на секретность, предупредила Густава. В любом случае, она уже была инфицирована, поскольку успела пообщаться с первым носителем вируса. Она понимала, что умирает, когда звонила мужу.
Внезапно Аманда слышит странный заунывный гул, похожий на шум электрического двигателя. Она оглядывается, но не замечает ничего подозрительного.
– Что это за звук? – спрашивает она.
– Ничего не слышу, – отвечает Линда. – Мне сейчас вообще не до звуков. Волнует только один вопрос: умру я все-таки или нет?
– Ну и?
Линда ухмыляется:
– Пока жива.
Я должна уходить отсюда,