— Мы еще сделаем из тебя мужчину, малец.
Вдруг мы услышали, как в дверь отцовского кабинета постучали. Постучали довольно сильно — вероятно, чтобы было слышно сквозь музыку. Концерт Чайковского резко оборвался. Скрипнули половицы — это отец подошел к двери.
Гас приложил палец к губам, встал из-за стола, подкрался к отопительной трубе, выходившей в кабинет к отцу, и вытащил тряпье.
Мы ясно услышали, как мой отец сказал:
— Что ж, добрый вечер. Какой приятный сюрприз.
— Можно нам войти, преподобный?
Я узнал голос. То была Эдна Суини, чье дивное белье, развешанное на бечевке в заднем дворике, мы с Джейком восхищенно разглядывали в тот самый день, когда хоронили Бобби Коула.
— Конечно, конечно, — сказал отец. — Как дела, Эйвис?
— Помаленьку, — ответил Эйвис Суини, но голос его звучал не слишком бодро.
— Садитесь, пожалуйста.
Гас запихнул тряпье обратно в трубу, тихонько проговорил: «Пойду отлучусь» — и направился в туалет. Над головой у нас по голому деревянному полу шаркнули стулья. Дойл отложил карты, встал из-за стола, подошел к трубе и вытащил тряпье.
— Чем могу быть полезен? — спросил отец.
Наступила тишина, а затем Эдна Суини сказала:
— Вы консультируете супружеские пары, верно?
— В определенных обстоятельствах.
— Нам нужно поговорить об одной семейной проблеме, преподобный.
— О какой проблеме?
Снова наступила тишина, и я услышал, как Эйвис откашлялся.
— Нам нужно поговорить о наших сексуальных отношениях, — сказала Эдна Суини.
— Понятно. — Мой отец произнес это столь же спокойно, как если бы Эдна сказала: «Нам нужно поговорить о молитве».
Я подумал, что мне нужно что-нибудь предпринять. Подумал, что мне следует подойти, вырвать тряпье из рук Дойла и засунуть обратно в трубу, но я был мальчишка среди взрослых мужчин и не посмел своевольничать.
— То есть, — продолжала Эдна, — нам нужен совет по поводу секса. С христианской точки зрения.
— Посмотрим, чем я смогу помочь, — сказал отец.
— Дело вот какое. Мы с Эйвисом не всегда смотрим друг другу в глаза во время плотских сношений. Честно говоря, преподобный, мне хочется интимной близости гораздо чаще, чем готов предложить Эйвис. А Эйвис думает, что мои желания немного ненормальные. Именно так он говорит. «Ненормальные». Как будто я какой-нибудь урод.
Эдна Суини начала разговор в спокойном тоне, но постепенно голос ее становился громче, и последняя фраза прозвучала особенно резко.
Дойл на мгновение засунул тряпье обратно в трубу и шепнул остальным:
— Окажись моя супруга такой же неуемной, я был бы женат до сих пор.
Остальные сдержанно усмехнулись, и Дойл снова вытащил тряпье.