– Джон Хэмфрис! – обратился к нему Блай. – Я задерживаю вас за попытку убийства Дугласа Слокома. Вас также допросят в качестве подозреваемого в смерти Дженны Риксон. Сейчас прошу вас пройти с нами.
– Это просто несчастный случай! А что вы там еще говорите насчет Дженны? Я… я не убивал ее! Какая чушь! Я никого не убивал! – Джон окинул полицейских злобным взглядом. – Вы об этом пожалеете!
– Попрощайтесь с супругой, мистер Хэмфрис, – сказал Мик. – Если будете вести себя спокойно, мы обойдемся без наручников.
Хэл наблюдал, как отец сделал шаг к маме, но та грустно смотрела куда-то в сторону, на подъездную дорожку.
– Попроси мистера Курио прислать адвоката. Он знает хороших юристов. Мы справимся, дорогая! – Хэмфрис уверенно кивнул. – У них нет никаких доказательств.
– Ты любил ее? – Корри обернулась к мужу.
– Кого?
– Дженну. – Корри не сводила с него глаз. – Как долго это продолжалось?
– Как долго? Что ты говоришь… Там не было ничего серьезного, Корри. Вообще ничего не было!
Джон попытался обнять жену, но та его оттолкнула.
– Ничего? Сомневаюсь, что Дженна так сказала бы. А теперь ты заставил отвечать Кева за то, что сделал сам? – Корри смотрела на мужа как на абсолютно чужого ей человека.
– Я не убивал! – Хэмфрис был явно поражен реакцией жены. – Боже, если ты так думаешь, значит, ты меня совсем не знаешь, Корри!
– Нет, не знаю. Теперь поняла, что не знаю, а может, и никогда не знала. Так или иначе, я люблю его. – Она кивнула в сторону отъехавшей скорой. – Люблю Дуга. И не могу сказать, что это «ничего серьезного».
Джон невыразительно кивнул, показывая, что разговор закончен, и, бросившись к Эвану, горячо обнял младшего сына. Хэла он словно не заметил.
– Уезжаешь, папа? – Растерянный Эван тоже обхватил отца.
– Ненадолго, сынок. Вернусь – ты и не заметишь, что я уезжал. – Джон поцеловал мальчика в макушку. – Все будет хорошо, вот увидишь.
Пока же все было не очень хорошо. Дети смотрели, как их папу ведут к полицейской машине. Хэл кинулся вдогонку, увидел, как отец повернулся к нескольким любопытствующим соседям, точно хотел попросить их не расходиться. Тем не менее многие уже отправились по домам.
Джон Хэмфрис забрался на заднее сиденье, рядом с констеблем Блаем. Мик сел за руль и завел двигатель. Пе́трович залез во вторую машину.
– Папочка… – прошептал Хэл, глядя, как исчезают во тьме красные хвостовые огни двух машин. Слово оставило на губах горький привкус – детское обращение, которое он давно перерос, которое теперь ничего не значило.
В глазах отца читалось, что тот во всем винит сына, и Хэла это здорово задело. Будто он виноват, что папа подстрелил Дуга! Это было несправедливо, и Хэл возненавидел отца за то, что тот возлагал вину на него.