Хэл подхватил еще один кем-то забытый бокал с пивом и выпил одним глотком. Голова немного закружилась, и это было даже приятно, а вот из желудка поднялась легкая волна тошноты. Кев надел шляпу – почти такую же носил папа Хэла, – словно собираясь уходить, и снова хмуро посмотрел на маму Хэла. Потом вытащил из кармана пачку жевательной резинки и закинул одну пластинку в рот. «Джуси фрут»… Хэл был так ошеломлен, что опорожнил еще бокал пива и снова глянул на Кева. Сейчас тот смотрел на него, покачивая головой. Пришла пронзительная мысль: Свистун – это Кев. Господи, если это правда… Вдруг он поймет, что я знаю… Он глянул вслед Кеву, но того уже скрыла спина мистера Курио, который заулыбался, увидев маму Хэла.
– Дуг сегодня весьма популярен, – усмехнулся Курио. – Джонни надо лучше следить за своей женой, да, Кев?
– Вы правы, мистер Курио. – Мышцы на лице Кева заходили ходуном.
Шеф хлопнул его по спине и поплелся за миссис Курио. Хэл видел, как мама с Дженной обменялись взглядами.
– Похоже, Кев мог бы пользоваться спросом как партнер на танцполе, – улыбнулась мама.
– Кев далеко не лучший танцор, – резко ответила Дженна.
Кев отвернулся, не обратив никакого внимания на слова жены. Мама Хэла выглядела обескураженной. Хэл пытался понять, что происходит, но почему-то изменило зрение. В глазах все плыло. К его столику подошли мужчина и женщина в ковбойских шляпах. Хэл вскочил было, однако ноги обмякли и он шлепнулся лицом вниз на деревянный пол, перевернув стул.
Голова шла кругом, точно карусель. Периферийным зрением Хэл видел раскрашенных лошадок, несущихся галопом, заметил, как мимо со страшной скоростью пролетела Труди в развевающемся платье. Кев засовывал в карман желтую упаковку жевательной резинки. А потом над Хэлом наклонилась встревоженная мама с Дугом, оба протянули к нему руки.
– Это Кев… – пробормотал Хэл. Язык был точно пластилиновый.
– Нет, дружище, это я, Дуг.
Пиво, сосиски и все остальное подступило к горлу, и свет померк.
* * *
Гудноу вернулся в участок около полуночи, ощущая слабость и уныние, избавить от которых могла лишь пилюля мандракса. Или две пилюли. «Узколобый народишко, проклятый убогий городок», – пробормотал он, вспомнив о тех задирах из очереди, которые развлекались как могли. Идти к Эйлин в таком подавленном настроении не хотелось, и Мик набрал ее номер. – Боюсь, мне придется задержаться в участке, – сообщил он с сожалением. На том конце провода взяли короткую паузу. – Как жаль… А я-то думала… Ладно, это несущественно, – сказала Эйлин и издала натужный смешок. – Нет, существенно, – возразил Мик. – Мне действительно хотелось бы. Может, договоримся на другой день? В трубке раздался тихий вздох – точно зашуршала листва под ветром. – Конечно. На следующей неделе. Позвоните? – Обязательно, – виновато пообещал Мик. – Ну, до следующей недели…