— У вас дом шикарный… — выдавил из себя Саша примирительно.
— Да уж… ничего себе, — добавила его жена.
— Ну вот и хорошо, а теперь можно и к столу, — запел Николай Николаевич, — вот какие у нас интересные люди появляются!
Он придвигал гостям тарелки, мелко смеялся, заражая своим воодушевлением и предвкушением праздника. Замелькали передаваемые над столом закуски.
— Вы что кончали? — Илья обратился к Саше.
— Университет! — Оля быстро обернулась, блестя глазами, и, рассчитывая удар, добавила: — Он был лучшим студентом университета! Потом защита. Так что Сашенька у нас, — она потрогала его рубашку, — Сашенька — молодец, да, Саш?
— Здесь немало способных ребят… Я вот чертову уйму работ закончил! заметил Илья и значительно посмотрел на Олю.
— Дорогой мой, да что эти статьи! Их и штампуют только затем, чтобы имя себе сделать!
Илья весело рассмеялся:
— Что вы говорите! А как насчет таких вещей, как наука, страсть создателя, некое горение, если хотите?! — он презрительно вскинул голову.
— Это понятно! Только! — она всплеснула руками, и глаза ее загорелись нездешней страстью, — в поганом совке мы получали тридцать пять долларов, а здесь-то!
— Да, за хорошие деньги и поработать можно, — солидно подытожил ее муж, выражая свое согласие поработать.
— Горение никуда не денется! — прибавила она дипломатично, повела грудью, делая глазки, и подняла запотевшую стопочку: — С приятным знакомством!
Кто-то хмыкнул. Все чокнулись и потянулись к тарелочкам. Николай Николаевич зачарованно прислушивался к разговору ученых.
— Оля, — Саша посмотрел на жену неодобрительно, — без творческого дела тоже скучно.
— Вы думаете, я таких простых штучек не понимаю! А все-таки, дорогой мой! — она вызывающе уставилась на Илью, — мы должны быть благодарны, что австралы столько лет всех кормят!
— Вот дура — баба! — пробормотал Шустер, безнадежно махнув рукой. Илью передернуло, он с усилием подавил раздражение.
— За несколько последних лет я опубликовал шестнадцать работ в известных журналах мира, — заговорил Илья, и было видно, что он делает над собой насилие и этот разговор ему противен. — Из того, что сделано здесь достойного — в значительной мере сделано эмигрантами и русскими в частности. Ни по образованию, ни по эрудиции многие местные "специалисты" — увы! просто не дотягивают. У нас консультируются, обращаются как к ходячим энциклопедиям. Местные студенты — я преподаю математику третьему курсу — это атомная война! Мало того, что на курсе полтора десятка человек против сотен русских студентов на аналогичных курсах в России, но еще и знания у них на уровне средней школы. Они некомпетентны в простейших вещах. А русские аспиранты дают семинары, и их принимают за зрелых сотрудников. Так что, милочка, я думаю, это они должны быть благодарны, что мы здесь работаем. Ну, а вы чем предполагаете заниматься? — спросил он, разглядывая ее прямой круглый взгляд, остро накрашенные дуги бровей и рот, сложенный в тугую и непримиримую гримасу — лицо, готовое к нападению до конца.