17
В четырнадцать пятьдесят восемь Фрейя позвонила в дверь писательской квартиры. На двери и на стене рядом с ней кто-то написал красной краской: "Здесь жевет сумасшедший технофоб, распространяющий лживые скас…"
Салу оказался высоким пожилым мужчиной со слишком большим носом и тонкими волосами. Он провел Фрейю в маленькую гостиную, где ждали Энди и Виктория. Виктория Юнгханс оказалась красавицей с большими миндалевидными глазами и полными губами. Энди Виллерт не смотрел Фрейе в глаза, когда протягивал ей для рукопожатия свою расслабленную кисть.
— Я Фрейя Хармсен, — представилась она.
— Я думал, вы из Лондона, — ответил Салу, явно удивленный тем, что она говорит по-немецки без акцента.
— Я работаю в Лондоне, но выросла в Шлезвиг-Гольштейне, точнее, во Флеккеби, неподалеку от Эккернфёрде.
— Я там никогда не был.
— Вы не так уж много потеряли.
Они сели. Писатель налил всем чаю.
Фрейя положила смартфон на стол.
— Надеюсь, вы согласны на запись нашего разговора?
Все кивнули.
— Хорошо. Тогда начнем. Господин Салу, у вас в блоге недавно появился пост о том, как Зеркала Энди и Виктории попытались разлучить их. Он вызвал довольно бурную реакцию. Что конкретно происходит?
— Во-первых, я получил необычно много комментариев, — сказал Салу. — Их более двухсот. Они практически все отрицательные и нередко просто безобразные. На моей странице в "Фейсбуке" меня тоже хейтят.
— Но ведь это обычное дело в соцсетях — получать негативные сообщения, в том числе и необъективные?
— Так интенсивно меня еще никогда не критиковали. Но негативные комментарии — это еще самое безобидное. Меня оскорбляли по телефону, мне угрожали. Когда я перестал брать трубку, меня допекали длительными звонками. Телефон пришлось отключить. Была хакерская атака на сайт моего издательства, и в результате он был недоступен почти целый день.
— Вы уверены, что это связано с публикацией в блоге?
— У меня нет доказательств, но до сих пор ничего подобного не происходило. И это еще не всё. В дармштадтском книжном магазине двое оборванцев сбросили мои книги с полок и порвали их. Кто-то бросил бомбу-вонючку в мой почтовый ящик. А граффити на лестничной площадке, я думаю, вы уже видели.
— Как вы можете объяснить эту бурную реакцию?
— Видимо, я задел чувства поклонников Зеркала.
— Эти люди — типичные читатели ваших книг?
— Не думаю. Я, конечно, не могу этого знать наверняка, но мне кажется, что типичные читатели моих романов — женщины в возрасте от сорока до семидесяти лет. Большинство из них вряд ли пользуются Зеркалами.
— Как тогда объяснить, что так много владельцев обратили внимание на ваш пост?