Холодные капли дождя стекали ему за шиворот, когда он быстро пробирался между серыми многоэтажками Билльштедта[14]. Его это совершенно не заботило. Его шаг был пружинист, полон силы и энергии. Он чувствовал себя могучим, твердым, как сталь, неуязвимым. Брюки стали тесны ему в паху, когда он представил, что вот-вот произойдет.
Он подумал, не принести ли ей цветы. Женщины это любят. С другой стороны, достаточно и подарка в виде татуировки. Стоило это дорого, хотя Тарик сделал ему большую скидку, видя, что он, как всегда, очень ограничен в средствах.
Наконец он остановился перед дверью ее квартиры и позвонил. Показалось или изнутри слышались голоса? Нет, должно быть, он ошибся. Лукас подождал мгновенье и снова позвонил.
Послышались шаги. У открывшей дверь Элен волосы были в совершеннейшем беспорядке.
— Лукас, мы же договорились, что я тебе сама позвоню!
Ее тон расстроил его. Наверное, она все еще дулась из-за той ссоры.
— Смотри! — сказал он, стягивая куртку и непроизвольно шипя от боли, поскольку подкладка коснулась больного места.
— Что это, зачем? — спросила Элен.
— Это для тебя! — раздраженно пробурчал он.
— Шутишь? Ты не мог сначала спросить меня, прежде чем делать что-то подобное?
— Что? Я… я думал, что ты будешь счастлива!
— Лукас, не думай слишком много, тебе это не свойственно.
Постепенно до него стало доходить, что он, как уже часто бывало, совершил ошибку. Однако он просто не понимал, в чем она заключалась в этот раз.
— Тебе не понравилось? По-твоему, Тарик некрасиво наколол орла?
Ее голос стал вкрадчивым:
— Это не так. Но…
— Что?
— Лукас, это так мило, и ты знаешь, что действительно мне нравишься. Но татуировка с моим именем — это чересчур.
— Чересчур? Но почему? Не беспокойся, Тарик сделал мне все по специальной цене. Я расплатился.
Она вздохнула.
— Ты действительно ничего не понимаешь.
— Чего я не понимаю?
Вдруг из квартиры донесся мужской голос:
— Кто это там? Не тот ли придурок, о котором ты мне рассказывала?
Лукас похолодел. Татуировка заболела так сильно, как будто Тарик все еще продолжал раз за разом вонзать в кожу свою иглу.
— Тебе лучше уйти! — сказала Элен.
Лукас молча оттолкнул ее в сторону и ворвался в квартиру. В дверях спальни стоял мужчина, почти лысый, по меньшей мере лет на пятнадцать старше Лукаса. Из одежды на нем были только длинные клетчатые трусы.
Лукас почувствовал тупую пульсирующую боль, которая нарастала в его голове. Он сжал кулаки и медленно пошел навстречу этому дрочиле, посмевшему посягнуть на его подругу.
— Лукас, не надо! — закричала Элен.
— Успокойтесь, что вы делаете! У меня есть Зеркало. — лысый тип указал на штуковину в ухе, которая выглядела как обычный слуховой аппарат.