— Не обращай внимания. Здесь как стемнеет половина прохожих так ходит. Хрен знает зачем, ловят и наказывают здесь разве что карманников и тех, кто совсем уж наглеет.
— Да уж, — Монд спешно отворачивается, когда человек начинает медленно поворачиваться в его сторону, — нашел ты место...
— Рай для преступников, шлюх и бастардов, — парень ухмыляется, — а я теперь подхожу уже под две из этих категорий. За это стоит выпить!
— Раз ты был в городе, когда все началось, — продолжает Ричард, пропустив последнее заявление мимо ушей, — и имеешь талант оказываться там, где не следует, ты мог бы рассказать мне больше, чем доходит до столицы, так ведь?
— Ну как откажешь тому, кто спас тебя от взбешенного папаши? Значит, слушай... Как именно все там произошло, я уж не в курсе. Да и не думаю, что все до конца поняли даже те, кто своими глазами все видел. Говорю, потому как слыхал рассказ одного из тех мужиков. Нес он такую околесицу, какой ты в доме для умалишенных не наслушаешься, но пиво, за которое слушатели платили, глотал за троих. Дело было на винодельне на окраине города: копали они то ли погреб новый, то ли еще что, когда один вдруг под землю провалился. Они решили, что помер, а он им снизу кричит, что они проход в подземный гномий замок отрыли: повсюду там золото с серебром, мозаики, прочая хрень, посреди зала пьедестал, а на нем — здоровенный обломок камня фунтов на пятнадцать и весь в каких-то закорючках. Потом, правда, разобрались, что были это старые теллонские руны. Даже раба какого-то с винодельни вызвали, чтобы перевел, только он читать не умел, — он умолкает, чтобы приложиться к принесенной измученной молчаливой разносчицей кружке пива, и вновь продолжает рассказ: — В итоге все им прочитать смогла только постельная рабыня самого хозяина винодельни (любит он поумнее, понимаешь ли), которого сразу и вызвали. Прочитать-то она прочитала, только камень-то обломком был, всего два слова на нем и уместились, да и то второе не целиком. Их ты и сам должен знать.
— "Черный Дракон", — задумчиво шепчет Ричард, вперив невидящий взгляд в закопченное окно. — И это все?
— Это та часть, которую простому народу дозволено знать. Но они, конечно, разузнали больше. Тебя ведь вторая надпись интересует, которая на самом пьедестале выбита была? — он дожидается кивка и продолжает: — Да черт ее знает. Девка та и за нее принялась, когда на место Кассаторы прибыли. И как прознали только? В общем, сказали, мол, любая информация о местонахождении Черного Дракона их собственность, потому как так триста лет тому назад приказал император Алоис, которого в народе безумным кликали. И меч им, вроде как, на благое дело — абаддонов рубить, если опять бунтовать надумают, только я-то там был. Видел этих их чудовищ, голодом замученных — потому что умереть от него не могут, каждой тени шугающихся и вздохнуть лишний раз боящихся, потому как ежели что-то сиру рыцарю не понравится, чудовище это в цепи закуют, в ящик сунут и в землю закопают. На неделю, если повезет.