Несколько мгновений собравшиеся в таверне переглядываются меж собой, а затем вдруг разражаются дружным хохотом.
— Посудина? — сквозь смех переспрашивает пират. — Дырявое свиное корыто — твоя единственная посудина в этом городе, урод, — улыбка с его лица резко пропадает и он наклоняется, чтобы звучно харкнуть Адану под ноги. — Может тебя проводить туда прямо сейчас, а?
Со всех сторон слышатся одобрительные выкрики, и стоящий чуть поодаль Ричард в который раз за прошедший в этом проклятом всеми богами городе день выжидающе опускает ладонь на эфес меча. Заметивший это Коннор чуть сдвигает висящий за спиной лук, чтобы при надобности тот скорее оказался в руках.
— Я начинаю тебя вспоминать, — со сквозящей в голосе издевкой Блез поддается ближе к нему. — Это не тебя ли пару лет назад вышвырнули из команды Беспалого за особо страстную любовь к молочной козе? — он с шумом втягивает носом воздух, и, демонстративно поморщившись, делает большой шаг назад: — Да, это определенно был ты — все еще воняешь навозом.
Рядом кто-то сдавленно хрюкает в кулак и тут же старательно заходится в приступе кашля. Желваки играют на впалых щеках пирата, а само лицо стремительно багровеет.
— Мавру, похоже, совсем надоел его картавый пес, раз он заслал тебя сюда, — он тянет руку к висящей на боку кривой сабле, — может, нам вернуть ему твои змеиные глаза? — он оглядывает остальных: — Что скажете, а?
— Руку! — перекрикивает общий согласный гул седобородый островитянин в треуголке. — Руку ему оттяпать! Нечего по пиратским землям да с поганой меткой разгуливать!
— Точно! Точно! Отчекрыжим метку!
Гудением разъяренного пчелиного роя их крики и перебранки наполняют помещение, отражаясь от увешанных сетями и многочисленными морскими трофеями стен. Кто-то яростно доказывает остальным, что отрубить одну лишь кисть с клеймом Триады никак недостаточно, рубить следует по самый локоть, а двое здоровяков даже успевают затеять потасовку за право воздать всему братству в лице одного его члена по заслугам. Ада сжимается, беспомощно оглядываясь по сторонам, а Коннор спешно перехватывает руку рыцаря, заметив ее движение, и заставляет показавшийся дюйм лезвия вновь скрыться в ножнах:
— Тихо ты, — шипит он, — первый их спровоцируешь и живьем отсюда ни ему, ни нам не уползти.
Лицо Блеза все еще хранит непробиваемую надменную холодность, но не прикрытый одеждой кадык нервно дергается, выдавая нарастающее беспокойство. Две молоденькие разносчицы испуганно жмутся к стене, прямо под украшающим ее солидным куском китовой челюсти. Разнявшие дерущихся и кое-как договорившиеся о чем-то между собой пираты меж тем обступают наемника плотнее, почти скрывая его из виду, когда дальняя дверь вдруг со стуком распахивается.