Зритель (кивая головой): — Хорошо, а почему тогда тот фильм был в карьере Хачикяна самым звёздным и что немало важно единственным звёздным? После этого, он самостоятельно снимал, какую-то муть, простите за резкость. Уж не потому ли это, что сам он, без помощи Васина, больше не смог снять ничего качественного и интересного?
Демократичковская (неприятно щерясь): — Я презираю вас! Вы глупы и невежественны!! С вами говорить, что со столбом! Да пойми ты, после того шедевра Давид Эдуардович полностью ушёл в преподавание, чтобы делиться своим великим талантом с подрастающими режиссёрами. Именно эту цель он поставил перед собой и шёл к ней всю свою долгую жизнь, не считаясь ни с чем и не обращая внимание на кляузников и завистников его божественному дару.
Зритель (вскочив на ноги): — Да его ученики также не сняли практически не одной нормальной картины. Многих из них вообще даже пришлось потом полностью переучивать! Кстати говоря, в том числе и Васину пришлось это делать.
Демократичковская (строго и вылупив глаза): — Сядь на место!! Ваш Васин, это предатель всего рода человеческого! Отброс общества! Это же он наделал кучу фэйков, из-за которых весь цивилизованный мир несколько лет был в шоке!! Это он сволочь…
Ведущий (прерывает маша руками): — О фэйках мы поговорим в следующей передаче, а сейчас давайте вернёмся к Васину.
Демократичковская (недовольно): — Давайте. О чём это я… Ах, да… Так вот… Куда не плюнь, везде этот подонок Васин! Шага пройти нельзя, как на него наткнёшься! Это Васин, то Васин, сё Васин. У вас у всех настолько мозги сплавились, что вы даже великого Хачикяна решили оскорбить и унизить в глазах всей демократической общественности! Это же вообще не в какие ворота не лезет! Это просто зомбирование масс какое-то!! И не забывайте, даже ваш любимый, — с презрением, — Васин, и тот называл Давида Эдуардовича — учитель! (аплодисменты в студии)
Конец интерлюдии.
Москва.
— Виктор Петрович? — спросил у вышедшего из дверей человека один из двух граждан в строгих костюмах, которые стояли прямо у парадного входа в здание Министерства Тяжёлого Машиностроения СССР.
— Да, — подтвердил мужчина лет пятидесяти удивившись. В голове у него зазвучало только одно: неужели это арест? Но почему? За что? Ведь он ничего плохого не сделал! И даже наоборот, не жалея сил и здоровья отдавал всего себя крепя всеми силами обороноспособность страны. «Наверняка, это какая-то ошибка, ведь были случаи и не раз, когда людей задерживали, а потом отпускали, — думал он, но в голове его сразу же возникали другие мысли, которые были много мрачнее. — Отпускали, но не всех. Были и другие случаи в истории страны, когда сажали и сажали на долго. Королёв, Туполев, да и еще много кто прошёл через тюрьму и лагеря. Однако это было же давно, — напомнил себе конструктор, — тогда было сложное время и под репрессии иногда попадали абсолютно невиновные. Сейчас же совершенно другое время и у органов, есть достаточно много времени, чтобы досконально разобраться во всём, ибо война сейчас не маячит на горизонте, как Вторая Мировая. В том числе не маячит она и благодаря мне», — констатировал очевидное учёный и немного успокоившись вслух произнёс: — Кто вы и что вам угодно?