— Джон, Джон, Джон, нельзя же так разрываться, — произнёс старый ресторатор, выслушав рассказ продюсера. — Ты пришёл ко мне на прошлой, э-э, неделе, попросил, э-э, денег, я тебе их дал и вот не прошло и месяца и ты, э-э, пришёл просить снова. Так Джон дела не делаются! Мы Джон с тобой живём не в, э-э, Советском Союзе, где всё общее. Тут у нас Джон, э-э, капитализьм! Так, что ты, прежде чем просить новый заём за старый сначала расплатись.— Мойша, я тебе обещаю. Непременно, всё отдам! Даже не сомневайся в этом! Просто тут очень хороший исполнитель попался. Он как Элвис. Ему нужно только немножко помочь, и он засияет не хуже Пресли, — втолковывал Тейлор вредному старику, но тот крепко стоял на своём:
— Верни долг, а потом поговорим.
Ни дальнейшие уговоры, ни призывы мыслить широко, ни просьбы послушать кассету с музыкой, решение Мойши абсолютно не поколебали, и он твердил лишь одно, сутью которого было: «Когда вернёшь, что взял — тогда и поговорим».
Из этого, естественно, следовал вывод что: либо у старика такой принцип, либо у него просто нет достаточной суммы для вхождения в это дело, которое, на взгляд Тейлора, было много выгодней чем, то в которое Мойша уже вложился. Так или иначе, а денег старик не дал и более того, напомнил, что через две недели, Джону предстоит первая оплата за кредит взятый раннее.Продюсер плюнул с досады на непробиваемость собеседника и, оставив на стойке недопитый стакан бренди, ушёл в расстроенных чувствах из ресторана, который он посещал несколько лет, дав себе зарок, что больше ноги его тут не будет.
После этого тягостного разговора Джон буквально почувствовал, как время утекает у него из рук. Да он нашёл вкусный пирог, который искал все эти годы, да он близок к цели, но на выходе пирог оказался столь огромен, что просто не мог залезть в рот не то что полностью, но даже и по кускам.Хорошенько проанализировав всё ещё раз, Тейлор решил отказаться на первых порах привлекать конкурентов или же большие серьёзные лейблы, справедливо опасаясь, что те просто отодвинут его, в конечном счёте, в сторону, начав проводить с Министерством Культуры СССР свою игру. Очевидно, что при выборе, Советам наверняка больше будет импонировать вести переговоры с солидными фирмами, нежели чем с малоизвестным коммивояжёром.
Поэтому вариантов не было — Джон решил продать конкурентам по бизнесу оставшуюся студийную аппаратуру. Что и сделал, уладив всё за пол дня и выручив за это четыре тысячи долларов. Ещё две тысячи, после долгих уговоров и слёз, ему одолжила его мама. Три тысячи же у него осталось от поездки в СССР. Таким образом на руках у продюсера для раскрутки сверх новой суперзвезды аккумулировалась мизерная сумма в девять тысяч долларов, а это означало, что проект находится на грани краха.