Фукс работал сейчас над проблемой детонирования такой бомбы из нового, искусственного элемента. Ганс Бете, его научный руководитель, считал Фукса «самым ценным человеком в моем отделе». Разработанный Фуксом метод математических расчетов детонационной оболочки из обычного взрывчатого вещества используется и сегодня.
Но уже больше полугода он не поддерживал контактов с «Рэймондом». И именно сейчас, когда он пробился в святая святых англо-американской программы создания атомной бомбы и мог поставлять сведения, которыми располагали только сам Оппенгеймер и пара дюжин других исследователей.
Но как мог он сообщить что-то своему курьеру, если он не знал ни его имени, ни адреса?
Как раз здесь они оба точно последовали инструкциям безопасности для советских профессионалов шпионажа. Предложение ехать в Лос-Аламос пришло так неожиданно, что ему пришлось уехать до ближайшей условленной встречи. Неделями Фукс в оторванном от мира лагере оставался всего лишь неудавшимся атомным шпионом.
В феврале 1945 года он покинул Лос-Аламос — в соответствии с инструкциями попросив на это разрешения у ответственного офицера безопасности — чтобы посетить свою сестру Кристель. У нее он нашел сообщение Голда и уже в тот же день позвонил в Нью-Йорк по номеру, который ему оставил его контактер. «Рэймонд» без промедления отправился в путь — с конвертом от Яковлева, в котором лежали полторы тысячи долларов для Фукса. Когда Голд захотел передать конверт, ему сразу стало ясно, что за святотатство он совершил.
«Его отказ был таким резким и однозначным, что я не проронил больше об этом ни слова», — рассказывал Голд пять лет спустя, — «было очевидно, что даже само такое предложение обидело его до глубины души».
Деньги русские, возможно, могли платить курьерам и шпионам-космополитам, но не ему. Такого как он, который собственноручно управляет ходом истории, нельзя было купить за долларовые банкноты!
Фукс быстро сконцентрировался, кратко сообщил о своей работе в Лос-Аламосе и вытащил из кармана восьмистраничный документ, где написал, что он знает о «Манхэттенском проекте». Облегчение Яковлева и его начальников, видимо, было немалым. После полугодового молчания их источник в программе строительства атомной бомбы западных союзников снова заработал — и как! То, что сообщал нынче Фукс, намного превосходило все сообщенное ранее.
Прежде всего, у него теперь был доступ к результатам альтернативной линии — плутониевой бомбы, которой особенно интересовалась команда Курчатова. Через Яковлева и Голда советские конкуренты спрашивали Фукса, не может ли он сообщить побольше о сложном взрывном механизме. На следующей встрече он, осознавая свой долг, выполнил и это желание и помимо детального чертежа плутониевой бомбы передал и точные сведения о взрывателе.