– Не понимаю, какое значение это теперь имеет для мамы, – произносит Бенни.
Продолжая стоять, она строго взирает сверху вниз на мистера Митча, но на слове «мама» чуть запинается, и ее голос звучит надтреснуто.
– Полагаю, это имеет значение для вас и вашего брата, – замечает мистер Митч. – Есть вещи, о которых, по мнению вашей матери, вы должны услышать немедленно, о которых вам надлежит знать.
Бенни опускает голову, потом с шумом выдыхает.
– Лучше сегодня вечером, – говорит она. – Я уеду из города сразу после похорон.
Бенни вновь бросает взгляд на Байрона, но тот упорно смотрит в стол. Не попрощавшись, она идет к двери, и в такт шагам колышется копна ее светлых курчавых волос. Открыв дверь приемной, Бенни выходит в полутемный коридор.
Мистер Митч слышит из конца коридора слабое позвякивание лифта, и Байрон поднимается со стула.
– Что ж, думаю, мы увидимся позже, – говорит Байрон. – Благодарю вас.
Мистер Митч встает и пожимает ему руку. Звонит телефон Байрона, и на пороге он подносит телефон к уху. Было время, думает мистер Митч, когда Байрон, тогда еще мальчишка, слонялся по взморью, прижимая к уху найденную раковину моллюска, а не телефон.
«Мой сын слушает море, чтобы заработать себе на жизнь, разве не понимаете?» – однажды сказала Элинор мистеру Митчу.
Это было в те дни, когда еще был жив ее муж Берт и они встретились на вечеринке у одного адвоката.
«Это на самом деле работа!» – язвительно заметил тогда Берт.
Они на пару подшучивали над увлечением сына. Им было весело вместе.
Может быть, когда все это кончится, мистер Митч сумеет расспросить Байрона о его последнем проекте, об институте, в котором он работает, занимаясь составлением карты морского дна. Мистер Митч полагает, что океаны таят в себе много загадок. А как насчет человеческой жизни? Можно ли составить карту жизни? Провести на ней границы, которые люди воздвигают между собой. Обозначить рубцы, остающиеся в глубинах человеческого сердца. Что ответит на эти вопросы Байрон, когда они с сестрой прослушают послание матери?