– Смотри. – Элли раскрыла ладонь, показывая три бело-розовые ракушки. – Вот мое будущее, – наклонившись к Кови, произнесла она, – вот чем я собираюсь заниматься после школы медсестер.
– Собирать ракушки? – удивилась Кови.
– Нет, – со смехом возразила Элли. – Изучать их. Геологию. Все о Земле. Об океанах, и о вулканах, и о ледниках, – сказала она. – Только сначала понадобится рекомендация, чтобы мне разрешили учиться в университете. Там учатся девушки, но…
Не договорив, она резко выдохнула. Кови кивнула. Можно было не продолжать. Она уже привыкла к тому, что некоторые вопросы вслух не обсуждаются. Не говорилось о том, как выходцев с островов воспринимают в европейском сообществе и какие роли им отводятся.
Вполголоса они делились своими страхами по поводу обидных прозвищ и других форм предвзятого отношения, с которыми сталкивались в метрополии, своей отчизне. Поскольку Великобритания была для них отчизной даже по прошествии пяти лет после обретения их островом независимости. Их детство прошло под британским правлением, и они получили британское образование.
Кови и Элли сошлись на том, что прежде всего чувствуют свою принадлежность к холмам, пещерам и пляжам родного острова, но вместе с тем не отделяют себя от культуры, повлиявшей на многие аспекты их повседневной жизни. Перебравшись в Англию, они как будто приехали погостить к родственникам. Чем не надежная гавань для двух молодых девушек, потерявших все?
Разумеется, когда они пересекли Атлантику, их ожидания оправдались не полностью. В Лондоне, по словам Элли, она ощутила некое раздвоение, диссоциацию. Ты вроде и дома, и одновременно на чужбине, тебе будто бы рады и в то же время не слишком. В конце шестидесятых годов послевоенная эйфория и оптимизм начали сходить на нет. Люди были обеспокоены ограничением ресурсов. Вопреки постоянным сообщениям о нехватке рабочей силы, восполнить которую правительство призывало иммигрантов, это лишь подливало масла в огонь ксенофобии.
– Не беспокойся, Элли, – сказала Кови. – Ты найдешь выход.
– Я знаю, – складывая карту, откликнулась Элли. – Найду. А как же ты?
– Я? – Кови медленно, глубоко вздохнула. «Ничего не говори, Кови. Ничего не говори». – Ну, сестринское дело для меня хороший вариант.
– Но твой сертификат не даст тебе возможности иметь хорошее жалованье и получить повышение по работе. Ты же знаешь, мало кому из девушек с островов разрешают получать сертификаты более высокого уровня.
Кови опустила взгляд на свои ладони, сухие и потрескавшиеся у основания пальцев. Похоже, у нее больше времени уходит на мытье подкладных суден и стульчаков, чем на лечение пациентов. Может, Элли права?