— Рыбу сам солил?
— А кто ж? Бабе не доверяю. Принести ишо, што ли?
— Ну... вишь, в магазин собираюсь. Чай, на закуску не тратиться. Выбери там пожирнее. Нагулянного...
— А погляжу, — охотно согласился Федор. — Один есть, холостой, весь в жиру — с хвоста каплет. Бабе не кажу. В трюме за шпангоутом висит. На случай... Да что балакать. Э-эх! Колюшка! Али не вместе плавали? Другому бы... А тебе ничего не жаль. Помнишь, как тонули? В затоне-то... Ха-ха-ха!..
Семен вернулся скоро, с оттопыренными карманами.
И снова сидели, Федор рассказывал, как тонули в затоне.
Дело давнее. Стрежнев тогда только что получил первый свой катер — тихоходный, газогенераторный — на чурках еще работал. Матросил и кочегарил Федор, а механиком был Илья — теперешний главный механик сплавной конторы.
— Ну, на запани работали, — рассказывал Федор, — повезли рабочих. Высаживать приставали в Угорье и в Верхнике. В общем, разгрузились под ночь. В затон полным ходом валим: гулять опаздываем. Слышу: «Бум-м!..» — чуть за борт не ссунуло. На что-то напоролись: затон-то какой был, не как теперь. На дне всякого черта найдешь. Гляжу: заваливает — проломились, тонем... Николай вроде к берегу, а уж корма осела. Илюшка из машины сусликом выскочил, кричит: «Заливает!»
Движок глохнет, а нам и горя мало, вышли все, на палубе обнялись и орем: «На-ве-ерх вы, то-ва-рищи...» Колька в тельняшке, а мы так и не разделись. Любо дуракам, молодые — весь затон с берега глядит. Э-эх, да что!.. Тогда не то было. Ну чего, давайте ишо?.. Рыбы надо?
В этот вечер Федор еще три раза лазил с фонарем в трюм за «последним» лещом, а Семен, придерживаясь за пиллерсы, его провожал — «кабы не заронил»...
Стрежнев все больше угрюмел и все больше пил. Он и сам не понимал, что делает и зачем. Саднила ему душу тоска, обида, обезличка со стороны начальника. Не привык он к этому.
2
И было еще утро.
И опять не легче. По-прежнему шел дождь и по-прежнему астматически тяжело дышали возле брандвахты ели.
— Скоро подморозит, — успокаивал Федор. — Ишо утренники будут — я те дам. Так присандалит — не отдерешь. Успеете...
Стрежневу было все равно. Однако с утра послал он Федора в контору, походить там по коридорам, так, потихонечку послушать — не звонил ли начальник. «Уж звонил, так скажут — донесется», — думал он.
И Федор ушел. Вернулся он не скоро, но весь сиял.
— Что весел? — приглядываясь, спросил Стрежнев. — Не звонил?
Федор загадочно усмехнулся, сказал не скоро:
— Звонил... в село, дочке. Внук у меня народился. Как ждал!.. Обмыть бы надо? — и он вопросительно глянул на Стрежнева.