Сделался бы, и не нужна была бы нынешняя встреча, собеседование монарха с диктатором, разговор об империалистическом и социалистическом самодержавии, при том что тебе пускают дым в лицо!
Может быть, император потому и был нынче уж очень робким, что Сталин от души благодарил его за его ошибку? Не было бы роковой ошибки, Сталин вообще не появился бы на исторической сцене. Появился бы служитель сельской церквушки близ города Кутаиси по фамилии Джугашвили, и только, а император — с семьей! — не был бы расстрелян в подвале дома екатеринбургского инженера Ипатьева. В самом-самом крайнем случае он предстал бы перед членами Конституционного суда в черных мантиях, в белых воротничках, но никак не перед толпой вооруженных люмпенов-пролетариев в кепках, в папахах, в чем попало, в подвал ворвавшихся.
И наконец: а вдруг этим неординарным поступком император и своих подданных научил бы кое-чему — научил бы выбирать?!
Ведь никто же в России этому делу (дэлу?) и по сю пору не научен, тем более что выбирать не из чего, главное же — не из кого! Свобода, а что ей выбирать? Хоть шаром покати, а свободе приткнуться некуда и не к кому, так и остается она неприкаянной.
Еще прошли секунды, может быть, минуты, единиц времени в это время не было, и Нелепин обратился к самому себе (всегда так бывает!).
…такая, в общем-то, поучительная для него встреча, и ведь удобная: он во встрече слегка, но все-таки поучаствовал, однако лично к нему вопросов почти что никаких. Припомнить — что-то по поводу пятилеток, пятилеток давным-давно прошедших, о современности же — ни слова, и не пришлось ему современность выгораживать ни с какой платформы — ни с патриотической, ни даже с критической!
Правда, при этом его Главный сюжет остался за семью замками, но Нелепин к такому положению уже привык. Если не привык, так успешно привыкал, при том что и за семью замками сюжет был столь же притягателен, как и на свободе.
Ни свобода, ни пожизненное заключение дела не меняли по существу: окажись Нелепин со своим сюжетом в одной тюремной камере, они и тогда не стали бы друг другу ближе, не нашли бы общего языка!
Самое большее, чем могла бы эта камера стать, — еще одним эпизодом, еще одним сюжетиком, который он записал бы в свою тетрадочку под порядковым № 10.
Нынешняя же встреча еще раз убедила Нелепина: какой уж там суд, какой Суд над властью? Доведись до суда — и что?
Так же, как нынче, подсудимый и любой из свидетелей запросто исчезали бы из зала судебных заседаний когда им вздумается, оставляя его, Нелепина, в самом неловком положении.