Н. Н. задумчиво говорил М. М.:
— Ты у меня философ, значит, должен быть постарше меня. Заметно постарше. Лет на десять.
М. М. не заставил себя ждать, и тотчас ударился в философию:
— Ладно еще, если некая нация на протяжении веков как была, так и оставалась первобытной, но беда, если она нахваталась цивилизации и теперь в своей собственной судьбе не может отличить одно от другого?!
— Ладно, если цивилизация стабилизировала нацию, а если перемешала первобытность с космической техникой, с ядерными и водородными бомбами? С коммунизмом?
Потом уж М. М. вернулся к конкретному вопросу:
— Десять? Многовато… Дело в том, что каждое поколение не только старше предыдущего, оно еще и старее, поскольку человечество стареет в целом, а значит, десятилетний разрыв — слишком большой разрыв, при котором один из нас еще будет жить, а другой уже только выживать. И доживать. Россия? Живет или выживает? Америка? А это разные вещи — жить и выживать. На Земле или в Космосе? С собственными зубами и сердцами или с фабричными? Происходить из чрева матери или из пробирки? Все эти наши современные радости — они же признаки нашего старения.
Так М. М. смотрел и на историю, на современность, на их взаимоотношения.
— Ты как считаешь, тебе сколько лет-то? — и еще спросил он.
— Мне? — удивился вопросу Н. Н. — Мне за пятьдесят. Женат вторым браком.
— Я тоже вторым, но выходит, мне за шестьдесят? Не много ли? Не многовато ли?
Все-таки сошлись на десяти годах. Да еще и при том условии, что в случае необходимости этот срок можно будет увеличить.
Эдисоны и Нильсы Боры еще могут быть, но Архимеды и Пифагоры — уже нет. О Шекспирах и Пушкиных и говорить нечего — достигнув договоренности с Н. Н., продолжил М. М.
— Почему Европа стала во главе человеческой цивилизации? — рассуждал он. — Потому что именно по ее территории прогулялся ледниковый период. Суровая учеба, но — учеба. А история России — это политические ледниковые периоды один за другим непрерывно, это уже слишком! Бесконечные порки и дранье за уши с детства портят людей, выбивают их из колеи, смещают понятия. И не кто-нибудь виноват во всех наших бедах, в том, что мы такие, какие есть сегодня, а мы сами виноваты. Кликни сегодня за хорошую зарплату сто, двести тысяч стукачей и палачей — завтра же будут. А все, что было историей России, — это все предисловие, итог только еще наступает, еще грядет в Двадцать Первом веке.
Так рассуждал и рассуждал М. М.
Н. Н. — по-другому:
— Из стольких бед Россия выходила — значит, выйдет и из нынешней!
— Что же, ты думаешь, что история России уготовила ей светлое будущее? И теперь преподносит его на чистеньком блюдечке: «Вот тебе, заслужила!»?