— Это была очень кровавая и грязная история, — сказал Гуннар.
Мальчишка сник, поняв, что больше ничего не узнает. Гуннар снова сунулся в книгу. Описание обряда, и вроде не сильно переврано… Откуда узнал Фридмунд? Неужели они тогда были настолько пьяны?
Возвратившись к отряду после охоты за тем, пожелавшим императорской грамоты, они действительно упились вдрызг. Кому из них пришла идея завалиться к Фридмунду с предложением выпить за душу Орма, сейчас, пожалуй, и не упомнить. А тот созвал остальных мечей из своего отряда, в котором изначально был и Гуннар, и попойка перешла в новую стадию, благо, стояли уже в городе и опасаться было некого.
Скольким успел разболтать Фридмунд потом? Сколько копий у этой книги? И может ли одаренный, прочитав описание, сделанное пустым со слов пустого, восстановить обряд?
— Иде, у тебя есть пергамент и чернила? — спросил Гуннар. — Хочу переписать и показать кое-кому.
— Сейчас, — подхватилась она.
Только не окажется ли, что он пойдет за советом именно к убийце? Гуннар потер лицо руками, пытаясь собрать мысли. Получалось плохо: слишком много всего обрушилось на одну голову. Вдруг он в самом деле свихнулся под пыткой, и происходящее — просто бред?
— Можно спросить? — подал голос мальчишка.
Гуннар кивнул, возвращаясь в реальность.
— Нас не представили… Меня зовут Рерик. Мама говорит, что у меня был брат, который утонул в тот год, когда я родился. Его звали Гуннар…
— Да. Я не утонул. — Голос внезапно сел. — И можешь говорить мне «ты».
— Тогда почему вы… ты не объявился?
А хорошо смотрит мальчишка: глаз не отводит. И не боится. Проще всего сказать — не твое, мол, сопляка, дело. Только ясноглазый пацан ничем этого не заслужил.
— Потому что тогда я считал, что так всем будет лучше.
Рерик нахмурился.
— Не понимаю.
И не поймет. Потому что он, похоже, до сих пор не знал, что такое зависть. И ревность. Пусть подольше не узнает.
— Сейчас это кажется изрядной глупостью. Но я поклялся не возвращаться.
Тогда, очутившийся невесть где, полуголый, без еды, денег и оружия, Гуннар вдосталь хлебнул лиха и до сегодняшнего дня считал, что расплатился за опрометчивость сполна. Теперь становилось понятно, что до конца жизни не расплатится.
— Я всегда мечтал, чтобы ты остался жив. Чтобы у меня был старший брат… раз уж никогда не было отца.
— У таких, как мы, отцов не бывает. — «мы» вырвалось как-то само, надо же, заметил Гуннар и спросил. — Чтобы защищал, учил, и все такое?
Рерик кивнул.
— Ты же совсем меня не знаешь.
— Знал бы, если бы ты объявился. И гордился бы, что ты — настоящий воин. Вы ведь отомстили за того одаренного?